а всем остальным – сговорчивость потенциальных партнеров. Во время прогулки среди надгробий даже самые суровые и упрямые соглашались рассматривать варианты.

Михаил припарковался, вышел из машины, подмигнул кованой ограде как старой подруге и направился к зданию из красного кирпича. Быков – худой, долговязый, ничем не примечательный мужчина – уже ждал у входа.

– Что будем искать? – поинтересовался он после приветствия. Достал из сумки связку ключей и, немного покопавшись, вставил нужный в замок. С трудом провернул его и толкнул дверь.

– Будем проверять пароли от сейфа, – отрапортовал Михаил. Не видел смысла ничего скрывать от отцовского помощника.

Быков торопливо зашел внутрь помещения и почти бегом направился к висящей у дальнего окна аптечке. Михаил понимающе кивнул. Система сигнализации здесь осталась прежней: после входа следовало в течение минуты набрать пароль в очень неочевидном месте.

В бывшей лавке пахло пылью и старым деревом. На полу, занимая почти все свободное от мебели пространство, стояли ящики. Михаил готов был поставить свою жизнь, что никто из команды отца и не помнит ничего толком об их содержимом. Одно время Рокотов-старший приспосабливал место под склад, но и в этом качестве оно оказалось неудобным. Со временем здесь накопился никому не нужный хлам, который жалко было выбросить.

Михаилу вспомнилась Рита. В тот день, когда он первый раз поцеловал ее. Они как раз гуляли неподалеку, шли рядом и рассматривали окрестности. Погодка была так себе даже для весны. Дул ледяной ветер, на лицо спутницы постоянно набегали выбившиеся из прически прядки, но она не замечала, болтала о своей учебе без умолку. Он сжимал ее холодную ладонь и ловил себя на мысли, что не встречал никого нежнее и желаннее. Спрятались от ветра за углом здания. На миг столкнулись взглядами и стало неловко. А потом Михаил убрал волосы с ее лица и осторожно коснулся губ поцелуем, лишний раз убеждаясь, что и впрямь нет никого ласковее и слаще.

– Какие версии? – поинтересовался Быков, отвлекая от воспоминаний.

Он уже подошел к шкафу, в котором прятался сейф.

– День рождения жены Соколова и день рождения его дочери, – отозвался Михаил, – или сына. Попробуем все.

– Почему нет… Комбинаций немного.

Распахнул шкаф и пропустил Рокотова-младшего колдовать над замками стального великана. Вероятно, просто не знал дат. Михаил самодовольно усмехнулся, достал из кармана бумажку и принялся перебирать варианты. Воображал себя героем, который, нажимая на маленькие неудобные кнопки, спасает мир от гибели. Казалось, там, внутри этого железного, с человеческий рост гиганта прячется древний бог, которого следует непременно выпустить на свободу.

Подошла предпоследняя комбинация. Дни рождения Алексея Соколова и его матери. Сейф как-то чересчур буднично крякнул и щелкнул тяжелой дверью. Михаил и его спутник с интересом уставились внутрь.

Внутри гиганта были три стальных полки, и все они оказались пусты. Рокотов-младший скорчил гримасу, зря надеялся, что Соколов оставил новым владельцам помещения хоть что-то. Слишком въедливый и скрупулезный был мужчина.

– Смотри! – Быков указал на одну из стенок сейфа.– Давай посветим туда.

Михаил послушно полез за смартфоном и включил фонарик. Усмехнулся и протянул руку убедиться, что глаза его не обманывают. В стену было вмонтировано что-то наподобие откидной крышки. Небольшой, с женскую ладонь, пластины. Михаил пошарил пальцами, пытаясь ее сдвинуть, и еле сдержал крик ликования, когда железка поддалась и поползла в сторону. Вручил фонарик Быкову и почти нырнул головой в сейф. Крышка прятала отверстие с чем-то холодным внутри. Хорошенько нажал и отодвинул пластину. Зацепил пальцами содержимое тайника и вытянул его наружу. Застыл в недоумении.

Перед ним была серебряная табакерка овальной формы, довольно большая, с два спичечных коробка, с выгравированным профилем Екатерины II на крышке. При всех ее достоинствах вещица не настолько дорогая, чтобы прятать ее в отдельном тайнике. Михаил попытался открыть ее, но крышка не поддалась.

– Возьму себе, – заявил он нетерпящим возражений тоном, – попробую разобраться, что к чему. С отцом обговорю все сам.

– Как скажешь, – привычно согласился Быков. Стоило отдать ему должное, за много лет работы на Рокотовых он ни разу не влез в отношения отца и сына.

Михаил кивнул, спрятал табакерку в карман пиджака, еще раз осмотрел сейф и, захлопнув дверь, отправился на выход. Пока не понимал, что стоит делать с предметом, но надеялся разобраться с ним дома.

Уже в машине решил позвонить Рите. То ли верил, что бывшая может пролить свет на находку, то ли просто искал повод встретиться. Не подняла. Вероятно, не хотела лишний раз бередить душу. Михаил обозвал себя скотиной и прикрыл глаза. Мало того что страдает сам, так еще и не желает отпускать Риту. Ну и пусть! Побудет эгоистом, но рядом со своим цветочком. Завел мотор и направился в фитнес-клуб. Сегодня потренируется и повозится с табакеркой, а завтра поймает бывшую в «Доске-поигранке» и не отпустит сладкую, пока не поболтает с ней хотя бы полчаса.

* * *

До конца дня Михаил будто на крыльях летал: мысль о встрече с Ритой и успокаивала, и бодрила одновременно. Словно влюбленный мальчишка, постоянно представлял, как увидит свою нежную, улыбнется и заговорит. Прикидывал, как она будет выглядеть, придумывал ее ответы. Правда, все диалоги заканчивались одинаково, совершенно непозволительным для него жарким поцелуем, но мечтать это ничуть не мешало. Наоборот, только сильнее раззадоривало воображение. Михаил хотел получить от бывшей так много, что любой хентайный тиран позавидовал бы его жадности.

Из зала пришел измотанный донельзя, мысли о женщине отвлекали тело от ноющих мышц, и Михаил не сразу заметил, что перестарался. Наскоро перекусил и засел за каталоги. Терзало любопытство. Семен Соколов был до неприличия прагматичен и вряд ли стал бы прятать ерунду в отдельный тайник. А если взять в расчет, что Рокотовы купили помещение, когда отец Риты еще находился в добром здравии, а принимали имущество, когда врачи боролись за его жизнь после покушения, то можно было смело отметать идею с шуткой или чем-то подобным. На фортели у господина Соколова просто не хватило бы времени. И тем любопытнее становилась сегодняшняя находка.

Провозился почти до рассвета, но ни в одном каталоге не нашел ничего подобного. Ни в платных, ни в бесплатных. Более того, нигде не заметил даже мастера, к работам которого можно было отнести табакерку, пусть и с натяжкой. То ли ее сделал кто-то, совершенно несвязанный ни с Россией, ни с Екатериной II, то ли находка была лишь удачной стилизацией под старину. Без анализа не разобрать. Ложился спать с мыслью, что завтра непременно расспросит Риту. Если, конечно, не найдет ее языку другое применение.