– Ага! Так, стало быть, полиция уже поинтересовалась?Да, Альфред почти постоянно на мели. Может на короткое время оказаться приденьгах, но моментально их теряет. Гарольд, как вы и сами вижу уже обнаружили,находится в данное время в достаточно шатком положении.

– А ведь со стороны посмотреть – так воплощениефинансового успеха.

– Видимость. Чистая видимость! Эти фирмы в Сити вполовине случаев даже не знают, платежеспособны они или нет. Не слишкомискушенному глазу балансовый отчет нетрудно представить в наилучшем виде. Ноежели активы, внесенные туда, на самом деле никакие не активы – ежели всяконструкция держится на честном слове и с минуты на минуту грозитобвалом, – тогда на каком вы свете?

– На том, предположительно, где ныне ГарольдКракенторп, – в крайности, когда позарез нужны деньги.

– Которые он вряд ли бы раздобыл, задушив вдовупокойного брата, – сказал мистер Уимборн. – А Лютера Кракенторпаникто не убивал, хотя это было бы единственное убийство, от которого семьячто-то выиграла. И потому, инспектор, как-то не очень ясно, куда ведут вас вашиидеи.

Хуже всего, подумал Краддок, что у него самого на этот счеттоже нет особой ясности.

Инспектор Краддок, договорясь с Гарольдом Кракенторпом овстрече в его конторе, явился туда с сержантом Уэзероллом точно в назначенноевремя. Контора находилась на четвертом этаже большого комплекса деловых зданийв Сити. Внутри все свидетельствовало о преуспевании и высочайшем уровнесовременного делового вкуса.

Ладная молодая женщина осведомилась, как о них доложить,сказала что-то тактичным полушепотом в телефонную трубку, после чего подняласьи проводила их в личный кабинет Гарольда Кракенторпа.

Гарольд сидел за большим письменным столом, обтянутым постолешнице кожей, безукоризненно одетый и самоуверенный, как всегда. Если он ибыл теперь в затруднительных обстоятельствах, – как, исходя из негласнодобытых сведений, имел основания заключить инспектор, – внешне это непроявлялось ни в чем.

Он встретил их приветливо, с откровенным интересом.

– А, здравствуйте, инспектор Краддок. Надеюсь, вашприход означает, что у вас есть для нас наконец нечто новое.

– Не совсем, мистер Кракенторп. Боюсь, что простодолжен задать вам еще несколько вопросов.

– Еще? Уверен, на все, что только можно придумать, мыуже ответили.

– Я понимаю ваши чувства, мистер Кракенторп, но этопросто обычная необходимая формальность.

– Ну ладно, так что на сей раз? – нетерпеливоспросил Гарольд.

– Пожалуйста, вы не могли бы перечислить мне в точностивсе, что делали днем и вечером двадцатого декабря прошлого года, часов так стрех пополудни и до полуночи?

Гарольд Кракенторп побагровел от гнева.

– Невероятно, что вы мне задаете подобные вопросы! Чтоэто значит, объясните?

Краддок ласково улыбнулся.

– Всего лишь то, что я хотел бы знать, где вы были впятницу двадцатого декабря начиная с трех часов дня и до полуночи.

– Почему?

– Так будет легче сузить рамки расследования.

– Сузить рамки? Значит, вы все же располагаетедополнительной информацией?

– Надеюсь, сэр, мы постоянно продвигаемся вперед.

– Отнюдь не уверен, что мне следует отвечать на вашвопрос. То есть, пока здесь нет моего адвоката, я хочу сказать.

– Это, конечно, целиком на ваше усмотрение, –сказал Краддок. – Вы не обязаны мне отвечать вообще и имеете полное правоотвечать только в присутствии своего адвоката.

– Это что – давайте-ка внесем ясность – это следуетпонимать, как… э-э… официальное предупреждение?

– Нет, что вы, сэр. – Весь вид инспектора Краддокасвидетельствовал, что он задет таким предположением. – Как можно. Помимовас, я обращаюсь с теми же самыми вопросами к ряду других людей. Здесь нет ничегонаправленного на вас лично. Речь идет о необходимом процессе исключения, итолько.

– Что ж, этому я, естественно, готов всяческисодействовать. Итак, посмотрим. С ходу ответить нелегко, но на то здесь у насзаведен строгий порядок. Я полагаю, нас выручит мисс Эллис.

Он сказал короткую фразу по одному из телефонов, стоящих унего на столе, и почти тотчас же в кабинет вошла с блокнотом в руках стройнаямолодая особа в элегантном черном костюме.

– Мой секретарь мисс Эллис, инспектор Краддок. МиссЭллис, инспектор хочет знать, что я делал днем и вечером – какого бишь числа?

– В пятницу, двадцатого декабря.

– В пятницу, двадцатого декабря. У вас, как я понимаю,это должно быть записано.

– Конечно. – Мисс Эллис вышла, вернулась с фирменнымеженедельником и полистала его страницы.

– Утром двадцатого декабря вы были здесь, в офисе.Совещание с мистером Голди по поводу объединения с Кромарти, затем у вас былланч в «Баркли» с лордом Фортвиллем…

– Ах, верно, – это та самая пятница.

– В офис вы вернулись около трех, продиктовали мнешесть писем. Потом поехали к Сотби, где в тот день должны были выставить нааукцион редкие рукописи, представляющие для вас интерес. Больше в контору невозвращались, но у меня здесь помечено, – напомнить, что вечером у васобед в Клубе Поставщиков.

Она вопросительно подняла глаза.

– Благодарю, мисс Эллис.

Мисс Эллис бесшумно выскользнула за дверь.

– Теперь у меня все прояснилось в памяти, – сказалГарольд. – Днем я действительно поехал к Сотби, но то, что меня таминтересовало, ушло по непомерно высокой цене. Выпил чаю в кафе на Джермин-стрит– называется, если не ошибаюсь, «Расселз». На полчаса заглянул в кино, гдекрутят хронику, и оттуда – домой. Я живу на Кардиган-Гарденз, дом 43.Поставщики собирались на обед в семь тридцать в клубном банкетном зале, а послея вернулся домой и лег спать. Это, надеюсь, исчерпывающий ответ на ваш вопрос?

– Во всяком случае, очень четкий, мистер Кракенторп.Так в какое время вы заезжали домой переодеться?

– С точностью до минуты не скажу. В шесть с чем-то,скорей всего.

– А после обеда?

– По-моему, когда я попал домой, было полдвенадцатого.

– Кто вас впустил, слуга? Или, возможно, леди Алис?

– Моя жена, леди Алис, сейчас на юге Франции, кудауехала в начале декабря. Я открыл дверь своим ключом.