Снова полыхнув безумным взглядом, он заскользил вниз, по горлу, по груди, к животу, прокладывая дорожки обжигающих поцелуев и болезненно-сладких укусов.

Юбка полетела в сторону, белье — вслед за ней, и я осталась под полыхающим взглядом бронзового дракона абсолютно нагой.

Пламя, бушующее в глазах этого мужчины, заставляло меня изнемогать и плавиться не меньше, чем его прикосновения, заставляло чувствовать себя всесильной, могущественной — и одновременно подавляло волю, лишало разума.

И когда он развел мои бедра, стоя между ними на коленях, и склонил голову, я только потрясенно ахнула — и стиснула простыни в кулачках, но и не подумала протестовать.

Чувствительной кожи на внутренней стороне бедра коснулись поцелуем мягкие губы, затем дракон потерся гладкой щекой там, где только что целовал.

Я приподнялась на локтях посмотреть — мне как-то не верилось, что он это сделает. Ну… Не верилось, и все тут! Не сделает. Не посмеет.

Эйнар поймал мой скептический взгляд, коварно ухмыльнулся, и склонился ниже, низко-низко. Я ощутила, как его ладони скользнули под мои ягодицы, подперли меня, побуждая прогнуться в пояснице, а потом…

Посмел.

Поцелуй опустился на мою кожу невесомым касанием. Нежный, легкий… и огненный. Обжигающий — самим своим фактом. Еще один, и еще, и еще.

Хор-р-ро-о-оший дракон!

Эйнар чувственно и неторопливо целовал меня внизу, понемногу усиливая накал, и когда я перестала сжиматься под его прикосновениями — лизнул. Я судорожно дернулась — и Эйнар успокаивающе подул на остро ощущающийся след. Бросил на меня еще один огненный, плавящий взгляд — и уверенно наклонился. И я сошла с ума. Его язык скользил по средоточию моей женственности то вдоль, то поперек, то выписывал круги, то рисовал зигзаги, и иногда это было удивительно хорошо, а иногда, когда его язык задевал какое-то невероятно чувствительное место, это было просто оглушительно прекрасно!

Мои ноги, невесть когда оказавшиеся у него на плечах, то судорожно елозили по широкой спине, то бессильно обмякали, я выгибалась, чтобы стать к нему ближе, чтобы сделать ярче эти ошеломительные ощущения, и металась, пытаясь разорвать контакт, не в силах больше выносить эти мучительно-шершавые прикосновения бесстыжего драконьего языка. Я сминала и комкала простыни, и кажется, в какой-то момент мне послышался треск рвущейся ткани…

Да что там — в какой-то момент мне даже послышался чей-то крик!

Наверное, это кричала я.

Но я не уверена — потому что в тот момент, когда на меня обрушился восхитительнейший оргазм, я могла бы не заметить даже собственную смерть.

Эйнар дождался, когда схлынет первая, самая острая, волна кульминации, и вошел в меня одним толчком.

Сразу — и до упора, и замер, позволяя мне прочувствовать новые оттенки ощущений, порожденные восхитительной наполненностью.

Я, прикрыв глаза, кусала губы, наслаждаясь последними спазмами экстаза. И когда эти отголоски застыли, я подняла ресницы — и утонула в гипнотизирующем взгляде янтарных глаз с вертикальными зрачками, а дракон уверенно и сильно толкнул бедрами.

Чувствуя, как от этих движений по жилам снова растекается зарождаеющееся огненное желание, я сладко выдохнула и откинулась на постель. С трудом расслабила пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в ткань и потянулась вперед, оплела крепкую бронзовую шею.

Поцелуй со вкусом непристойных ласк на губах меня уже нисколько не смутил — как и томный, порочный огонь во взгляде бронзового дракона. Я попыталась поймать ритм, и начать двигаться бедрами ему навстречу, но шепот на ухо «Т-ш-ш-ш! Я сам!» меня остановил.

Расслабилась — и позволила себе утонуть в сладкой неге. Не отдавать, но только брать.

А Эйнар, не прекращая ритмичных, сильных толчков, наклонился к моей груди и, поймав губами вершину, принялся посасывать невероятно чувствительный сосок в ритме проникающих в меня ударов.

Влажная, покрытая бисеринками пота широкая спина, горячечное мужское дыхание, истрепанная коса — все это выхватывалось случайными картинками, возбуждающими мазками, подстегивающими удовольствие почти так же, как удары твердого мужского члена глубоко внутри меня.

Удовольствие нарастало, и предчувствие пика уже манило своей заманчивой близостью, и я в нетерпении начала поскуливать, и пытаться заткнуть себе рот, кусая пальцы, но все, что делал сейчас дракон было слишком хорошо, чтобы об этом молчать.

Так хорошо, так ослепительно, та…

А-а-а-а!

В этот раз ощущения кульминации не были такими острыми. Но в этот раз мы закончили вместе с Эйнаром — и его разрядка, кажется, впервые прочувствованная мной так… полно сделала впечатления непередаваемыми.

И когда дракон навалился на меня всей своей драконовой массой — а она у него-человека, кажется, не намного меньше чем у него-дракона — и я только собралась сказать ректору какой-нибудь комплимент (для конспирации замаскированный под очередную гадость), как на запястье у него мелодично тренькнуло, и переговорной амулет голосом Алвиса деловито оповестил:

— Эйнар, ты нам нужен. Есть новости.

Я дернулась прикрыться — все же, собрат-темный мне в спальне даже в виде бесплотного голоса даром был не нужен, а ректор, мгновенно мобилизовавшись, будто и не было этого опустошающего удовольствия только что, хмуро уточнил в проявившийся витой браслет, плотно обхвативший жилистое запястье:

— Это терпит полчаса?

На той стороне связи поколебались, и отозвались:

— Да.

Эйнар отключился и откатился в сторону, давая мне выползти из-под него.

Я соскочила с кровати и принялась торопливо натягивать на себя вещи, а рядом тем же самым занимался Эйнар — нет, уже не мой любовник Эйнар, а ректор Академии семи ветров.

С рекордной скоростью застегнув блузку и зашнуровав корсаж (да я их, кажется, снимала и то медленнее!) я нетерпеливо приплясывала у двери, дожидаясь, когда дракон накинет на себя отвод глаз, но у него, оказывается, были другие планы.

— Завтрак! — сурово отчеканил он, указав пальцем на накрытый стол.

У меня округлились глаза и из груди вырвался протестующий вопль.

Как он может думать о завтраке в такой момент?!

— Адептка Тереса. — угрожающе отчеканил ректор Академии семи ветров в ответ на мое негодование. — Либо вы садитесь за стол и завтракаете, либо вообще никуда не идете.

— Мне удалось призвать дух одной из жертв, — вещал черный дракон через полчаса в ректорском кабинете. — К сожалению, она не видела убийцу и последнее, что помнит, это как в полете у нее отказали крылья — и последовавшее падение. Ида говорит, что она умерла не приходя в сознание, либо от удара о землю, либо… Либо — не от него. В любом случае, шкуру с нее сняли посмертно.