– Твоя машина возле Паркер-центра?

– Угу.

– Моя тоже. Пошли туда.

Они вошли в лифт, но разговор там не получился, так как лифт был заполнен публикой, только что вышедшей из зала заседания. Когда они вышли на тротуар и оказались одни, Эдгар достал из кармана пиджака сложенный лист бумаги и подал его Босху:

– Ну вот, мы получили подтверждение. Отпечатки, которые Мора нарыл на Ребекку Камински, совпадают с гипсовой отливкой, которую мы сделали с замурованной блондинки. Я только что пришел со вскрытия – так вот, татуировка на месте, чуть повыше задницы. Йосемитский Сэм.

Босх развернул бумагу. Это была копия стандартного заявления о без вести пропавшем.

– Это копия сообщения о Ребекке Камински, также известной как Отличница Секса. Пропала двадцать два месяца и три дня назад.

– На первый взгляд никаких сомнений, – глядя на отчет, сказал Босх.

– Никаких. Это она. На вскрытии также подтвердилось, что причиной смерти стало удушение. Узел затянут с правой стороны. Очень похоже на левшу.

С полквартала они прошли молча. «Для конца дня сейчас чересчур жарко», – думал Босх. Наконец Эдгар заговорил:

– Итак, все подтвердилось; может, это и похоже на одну из куколок Черча, но он никак не мог этого сделать – разве что восстал из мертвых…

– Поэтому я кое-что выяснил в книжном магазине возле Юнион-стейшн. Книга Бреммера «Кукольник» со всеми необходимыми деталями была издана через семнадцать месяцев после того, как ты отправил Черча в могилу. Бекки Камински пропала примерно через четыре месяца после выхода книги в свет. Так что наш убийца вполне мог купить книгу и потом использовать ее как своего рода инструкцию к действию: обставить все так, чтобы было похоже на Кукольника.

Эдгар посмотрел на него и торжествующе улыбнулся:

– Так что ты вне подозрения, Гарри.

Босх кивнул, но не улыбнулся. Эдгар еще не видел видеопленки.

По Темпл они вышли к Лос-Анджелес-стрит. Босх не замечал окружающих людей, не видел, как бездомные трясут на углу кружками. Он едва не перешел улицу прямо перед движущимся транспортом, если бы Эдгар не удержал его за рукав. Дожидаясь зеленого сигнала, он вновь просмотрел сообщение. Сведения были весьма скупыми. Ребекка Камински просто ушла на «свидание» и не вернулась. Встречалась она с неизвестным мужчиной где-то на Сансете.[11]И все, никакой дополнительной информации. Заявление сделал некий Том Черроне, упомянутый как сосед по комнате. Зажегся зеленый, они перешли через Лос-Анджелес-стрит и двинулись направо, в сторону Паркер-центра.

– Ты собираешься переговорить с этим Черроне, ее соседом по комнате? – спросил Босх.

– Не знаю. Может, и выкрою для этого время. Меня больше интересует, что ты думаешь обо всем этом, Гарри. Куда нам нужно двигаться? Книга Бреммера была, черт возьми, бестселлером, так что всякого, кто ее прочитал, уже можно подозревать.

Босх не отвечал до тех пор, пока они не подошли к автостоянке и не остановились возле входа.

– Можно мне это оставить? – еще раз взглянув на заявление, спросил Босх. – Возможно, я все же загляну к этому парню.

– Да ради Бога! Да, я должен тебе еще кое-что сообщить, Гарри.

Эдгар сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда еще один листок. Он был желтого цвета, и Босх понял, что это повестка в суд.

– Я получил это в службе коронера. Не понимаю, откуда они узнали, что я был там.

– И когда тебе нужно явиться в суд?

– Завтра в десять. Со спецгруппой по Кукольнику я ничего общего не имел, так что мы оба прекрасно понимаем, о чем она собирается меня спрашивать. О блондинке в бетоне.

Швырнув окурок в фонтан, бывший частью мемориала полицейским, погибшим при исполнении служебных обязанностей, Босх через стеклянные двери вошел в Паркер-центр. Показав на входе удостоверение одному из копов, он направился к лифтам. На черном кафельном полу была нарисована красная линия, указывающая посетителям путь к залу заседаний полицейской комиссии. Желтая линия указывала путь к отделу внутренних расследований, а голубая служила путеводной нитью для тех, кто хотел бы стать копом. По традиции дожидавшиеся лифта копы стояли на желтой линии, таким образом заставляя граждан, направлявшихся в ОВР – в основном для того, чтобы подать жалобу, – обходить их стороной. Этот маневр обычно еще и сопровождался злобным взглядом.

Каждый раз, подходя к лифту, Босх вспоминал одну шутку, которую как-то проделал, еще обучаясь в школе полиции.[12]В один прекрасный день он вместе с еще одним кадетом явились в Паркер-центр в четыре часа утра вдребезги пьяные, пряча под ветровками кисти и банки с краской. В ходе этой смелой и молниеносной операции напарник Босха черной краской замазывал на полу старую желтую линию, а сам Босх рисовал новую, идущую мимо лифтов и далее по коридору в мужской туалет, прямо к писсуару. Эта проделка принесла им статус настоящих героев своего курса – даже среди инструкторов.

Выйдя на третьем этаже, он прошел по коридору назад, в отдел по расследованию ограблений и убийств. Там было пусто. В этом отделе большинство копов работало строго с семи до трех – чтобы можно было без проблем подрабатывать на стороне. Ребята из ООУ считались элитой управления и поэтому получали все лучшие задания: возить на машине приехавшего в Штаты саудовского принца, охранять боссов шоу-бизнеса или крупных игроков в Вегасе – лас-вегасское управление не разрешало своим сотрудникам подрабатывать, так что вся высокооплачиваемая халтура доставалась ЛАПД.

Когда Босх впервые попал в ООУ, там еще оставалось несколько детективов третьего класса, работавших телохранителями у Говарда Хьюза.[13]Об этой халтуре они говорили так, словно она была смыслом службы в ООУ, вернее, словно сама служба была всего лишь средством попасть на работу к сумасшедшему миллиардеру, которого на самом деле и охранять-то не нужно, так как он никуда не выходит.

Пройдя в конец комнаты, он включил один из компьютеров. Пока монитор разогревался, Босх зажег сигарету и достал из кармана сообщение, которое дал ему Эдгар. С сообщением никто не работал, на него даже не взглянули.

Судя по тексту, Том Черроне сам пришел в полицейский участок Северного Голливуда и сделал заявление в дежурной части. Это означало, что сообщение составил либо неопытный новичок, либо прожженный ветеран, которому было на все наплевать, – иначе кто-то должен был понять, что заявление Черроне сделано только ради того, чтобы снять с себя подозрения.