К слову сказать, неизвестно, который по счету муж принес наибольшие моральные страдания Екатерине – третий или четвертый. По мне, так Томас Сеймур в этом забеге невероятными усилиями вырвался вперед и отобрал переходящий вымпел «Наихудший муж королевы» у самого Генриха VIII. Но это, как говорится, уже совсем другая история.

Главная героиня: Мария I, королева Англии.

Место действия: Англия.

Время действия: 1516–1558 годы

Есть у меня такая категория исторических персонажей: их самих я не люблю, а вот читать и рассказывать о них всем, кто почему-то соглашается слушать, очень люблю. В первых рядах таких персонажей шагает английская королева Мария I из династии Тюдоров, также известная как Кровавая Мэри. Многие утверждают, что прозвище дали ей совершенно необоснованно: дескать, слишком мало народу она поубивала, чтобы иметь право называться Кровавой. Другие соглашаются, что народу она поубивала вполне достаточно, но оправдывают ее жестокость и многочисленные ошибки тяжелой жизнью: трудное детство, тревожная юность, развод родителей, лишение статуса принцессы и так далее. Но если сравнивать Марию с ее единокровной сестрой, королевой Елизаветой I, так у той обстоятельства пострашнее будут: у нее родители не просто развелись, ее отец приказал отрубить матери голову (предварительно, кстати, разведясь с ней и лишив младшую дочь титула принцессы). Вот где, казалось бы, гарантированно сломанная жизнь и неизлечимые травмы. Но нет, Елизавета сумела выстоять. Так что дело не столько во внешних обстоятельствах, сколько в том, силен ли ты перед их лицом или слаб. Мария была сильна только до поры до времени, а в конце жизни оказалась окончательно сломленным человеком. Большую червоточину в ее личности проделал религиозный фанатизм.

А ведь поначалу такого исхода ничто не предвещало. Мария от природы вовсе не была злой, скорее наоборот. Она была единственным и обожаемым ребенком своих родителей, неоднократно здесь упомянутых – английского короля Генриха VIII и его первой жены Екатерины Арагонской, дочери знаменитых Католических королей Фердинанда и Изабеллы. Вот как раз в том, что она была единственной дочерью, крылась трагедия всей семьи и источник будущих бед Марии (не говоря уже о будущих преобразованиях в Англии). Екатерина Арагонская была беременна много раз, но дети либо рождались мертвыми, либо умирали вскоре после рождения. Рождению Марии родители, конечно, обрадовались – слава те господи, наконец-то живой и здоровый ребенок! – но проблема престолонаследия тем не менее стояла во весь рост. Династия была молодая, Генрих VIII стал всего лишь вторым ее представителем. Генрих прекрасно понимал, что если бы его папа, Генрих VII, завоевав корону в бою, не сумел передать ее сыну, битва при Босворте могла остаться лишь эпизодом в многолетней кровопролитной «войне кузенов». Да будь ты хоть трижды сильный и мудрый король, а нет у тебя сына-наследника – после твоей смерти с большой вероятностью случится смута и гражданская война. Не хочешь таких последствий – обеспечь преемственность власти. «Государственное дело, расшибись, а будь добер!» (Л. Филатов).

На Марию в этом смысле у папы надежды не было никакой, потому что она девочка. Девочка вырастет и отдаст Англию мужу. А это как-то плохо стыкуется с независимостью страны. Поэтому Генрих не терял надежды на то, что Екатерина родит сына. При этом Марии, конечно, подыскивали подходящего жениха, но осторожно, потому что вдруг она все же останется единственной наследницей. Не хотелось просто так сдать Англию Франции или Священной Римской империи (Мария побывала невестой и императора, и французского принца).

Образованием Марии, безусловно, занимались. Музыка и танцы – обязательно, папа Генрих знал в этом толк. А еще пригласили известного испанского гуманиста Хуана Луиса Вивеса (раз он испанец, видимо, пригласила его мама Марии), чтобы он составил план обучения принцессы. Помимо методики преподавания грамматики, языков, изучения Священного Писания и прочих наук, программа содержала и методику нравственного воспитания. Женщина, пишет Вивес, это существо греховное по умолчанию, и с этими базовыми настройками своей натуры ей надлежит нещадно-таки бороться. Принцессе надо держаться подальше от мужчин, всячески уменьшать свою женскую привлекательность (что Марии блистательно удалось еще в юности), не петь легкомысленных песенок и не читать увлекательных книг (только жития святых да рассказы о добродетельных женщинах, над которыми мужчины так и рады поиздеваться, и которые либо кротко терпят, либо самоубиваются), заниматься рукоделием и молчать в тряпочку. И ни в коем случае не доверять своим суждениям, а полагаться на других, потому что, не будем забывать, женщина от природы порочная дура (а эти «другие», надо полагать, сплошь светочи разума и добродетели). Так, напомню, предполагалось воспитывать принцессу, которая в будущем могла занять престол и править целой страной.

Товарищи родители! Нанимая репетитора, проверьте, не исповедует ли он каких-нибудь интересных гуманистических взглядов, а то ваш ребенок потом всю жизнь не отмоется: не устроит личную жизнь, не сможет выполнять свои профессиональные обязанности, а ваше наследство спустит на психотерапевтов. Нет, ну ладно Вивес – гуманист, что с него взять. На фоне остальных прогрессивных деятелей своей эпохи он не особо выделялся. Папе Генриху было, очевидно, все равно, он не мог до конца поверить в то, что после него будет царствовать дочь. Но Екатерина! Она же была дочерью королевы Изабеллы Кастильской, которая правила сама, пользовалась уважением знати, участвовала в войнах. Сама Екатерина в отсутствие Генриха, как мы помним, была регентом и успешно исполняла королевские обязанности, включая командование армией во время вторжения шотландцев. А дочь, которую надеялась увидеть на троне, она как будто специально воспитывала не сильной и самостоятельной личностью, а потенциальной игрушкой в руках первого приблизившегося к трону проходимца.

А Генрих тем временем искал решение в плане наследования престола. Он возвысил своего незаконного сына Генри Фицроя, даровав ему множество титулов. Очень вероятно, что король подумывал о передаче короны именно ему. Но не решился: легитимность незаконнорожденного монарха могла быть легко оспорена, и тогда снова начнется свара за корону. Другое решение – признать-таки, что рано или поздно на трон взойдет Мария. И это король попробовал – скрепя сердце и выпив ведро валерьянки. Даровал Марии титул принцессы Уэльской (то есть титул наследницы английского трона) и даже отправил ее в Ладлоу осваивать навыки государственного управления. И консультировался с правоведами, уточняя, на что может рассчитывать будущий муж Марии: обязательно признавать его королем Англии или перебьется?

Но все же в итоге король решил опробовать другой способ, самый радикальный: развод и новый брак с молодой женщиной, которая сможет родить ему сыновей. Что из этого получилось, мы знаем из предыдущих глав.

В ходе развода Генрих наглядно продемонстрировал, что относится к той распространенной разновидности мужчин, которые, разводясь с женой, разводятся также с ребенком. Дочка, которую папа еще не так давно называл лучшей жемчужиной в своей короне, стала ему не нужна. Не просто не нужна, а очень мешала. Девочка-подросток решительно приняла сторону матери, чем заслужила немилость отца. К тому же, будучи глубоко верующей католичкой, она отказывалась признавать короля главой церкви. Генрих, надо сказать, тоже по сути своей был католиком, очень не любил всяких еретиков-протестантов, которые с его отходом от Рима почувствовали себя в Англии излишне свободно. Идеи Мартина Лютера уже вовсю распространились в Европе. Но Генрих вел себя в стиле «здесь играем, здесь не играем, здесь рыбу заворачивали»: давайте молиться как католики, только я сам теперь вместо папы римского, плюс могу разорять монастыри и грабить церкви, потому что мне казну пополнять надо. Мария, как и многие-многие другие подданные короля, не могла согласиться с такой трактовкой религии. Необходимость защищать свое право исповедовать «старую религию», наверное, тоже способствовала тому, что ее религиозность и верность традициям перешли в самый настоящий фанатизм.