Красный как рак, Адам оттянул пальцем свой стоячий воротник, как делал всегда, когда ему было жарко. Этот обычно казавшийся вполне безобидным жест теперь выглядел как-то угрожающе.

— Я думаю, что ты просто сошла с ума, — сказал он, и Конни понадеялась, что все ограничится только этим.

— Пожалуйста, прости меня, — пробормотала она. — Я надеюсь, мы останемся друзьями…

— Друзьями! — сердито воскликнул Адам и покачал головой. — Ты даже и не подумала о моих чувствах. Тебя интересовало лишь свое собственное благополучие и ничего более. Как после этого я буду смотреть в глаза своим прихожанам?

— Но они ведь знают…

— Что они знают?

— То, что у нас с тобой все расстроилось. Что после возвращения Говарда…

— Но им также известно, что ты и твой муж не живете вместе, — резко возразил Адам. — Я знаю, что они ожидают, когда мы объявим о нашей свадьбе.

— Но это неправда, Адам! — протестующе воскликнула Конни. — Кроме того, мало ли кто что скажет. Это касается только нас одних. Остальным об этом знать вовсе не обязательно.

— Это тебе так кажется, — фыркнул он. — Но я на виду у всех, Конни, и должен поддерживать свое реноме. До сих пор люди понимали, в какой мы очутились ситуации. Теперь же они начнут говорить: бедняга Прайс, он не способен удержать женщину, опять его оставили ни с чем.

— Опять?

Конни ничего не могла понять.

— Да, опять.

Адам нахмурился, поняв, что сказал лишнее.

— Я уже… был когда-то помолвлен.

— Когда?

— Какое это имеет значение?

— Для меня имеет.

— Как тебе сказать… до твоего появления здесь. Собственно говоря, незадолго до твоего появления. Она тоже была вдовой… на этот раз настоящей. — Он криво усмехнулся. — Разве тебе никто не говорил?

— Нет. — Конни была вне себя от изумления. Адам никогда не упоминал об этой женщине. Напротив, он всегда давал понять, что она была у него единственной. — И что между вами произошло?

— Она оставила меня, — с горечью признался Адам, — Ради другого мужчины. И кажется, тоже говорила, что любит его. Хотя я полагаю, что ее привлекли его деньги.

— О, Адам!..

— Ну вот, теперь тебе все известно, — грубо заявил он. — И неужели ты думаешь, что тоже можешь оставить меня в дураках?

У Конни вырвался возмущенный возглас:

— Адам, я вовсе не хочу оставить тебя в дураках! Ты мне очень дорог.

— Неужели? — Повернувшись, он схватил ее за плечи, заставляя смотреть себе в глаза. — И ты мне тоже дорога. Вот что я пытаюсь тебе объяснить. — Адам нахмурился. — Все это из-за того, что я был… не слишком предприимчивым любовником?

— Конечно нет. — Столь неожиданный поворот событий встревожил Конни. Стараясь не выказывать своего недовольства, она вывернулась из его рук. — Послушай, мы поговорим об этом позднее, когда у нас будет побольше времени. Сейчас я принесу твое кольцо.

Какое счастье было взбежать по лестнице, выгоняя из крови адреналин. Атмосфера внизу внезапно начала тяготить ее. Конни никогда не предполагала, что Адам может быть таким агрессивным. Но, по правде сказать, она никогда не имел случая выяснить это.

Конни торопливо рылась в ящике стола, куда как она помнила, положила кольцо сразу после того, как узнала, что Говард жив, и вдруг услышала позади себя скрип лестничных ступенек. Она замерла, не веря своим ушам, но тут в дверях появилась мрачная фигура в сутане.

— Значит, это твоя спальня, — сказал Адам, не обращая внимания на то, что нарушает все приличия.

Конни с беспокойством смотрела на него.

— Адам, что ты здесь делаешь…

— Мне всегда было интересно, что собой представляет твоя спальня, — продолжил он, входя внутрь и внимательно осматриваясь вокруг. — Очень мило и… женственно.

Конни не в состоянии была вымолвить ни слова. Ей даже думать не хотелось о причинах, заставивших его подняться по лестнице. Пальцы ее лихорадочно перебирали содержимое ящика. Невольно вспоминалось то, что произошло после того, как по лестнице поднялся Говард. Но несмотря на весь теперешний гнев на мужа, его она никогда не боялась.

А боится ли она Адама? По правде говоря, Конни просто не знала, да и никогда об этом не думала. Теперь он казался ей каким-то незнакомым, странно, но она никогда не думала и над тем, что у и него могут быть дурные стороны.

Наконец Конни нащупала кольцо и с возгласом облегчения вытащила его из ящика.

— Вот оно, — сказала она, стараясь вести себя так, будто присутствие Адама в ее спальне было совершенно обычным делом. — Извини, что пришлось искать так долго.

— Ничего страшного, — пугающе небрежно ответил Адам. — Я не тороплюсь. — Он подошел к окну. — Какой прекрасный вид.

Конни чувствовала, как ползут по всему ее телу струйки пота. Хотя на ней были надеты лишь безрукавка поверх рубашки и джинсы, ей вдруг стало очень жарко. Пальцы, сжимающие кольцо, были скользкими. Что ему здесь надо? Зачем он последовал за ней наверх?

— Адам… — начала она, толком не зная, что сказать, и он повернулся к ней, глядя на удивление жалостливыми глазами. — Адам, пожалуйста, мы не можем разговаривать здесь. Спускайся вниз и выпей свой кофе. Он остынет.

— А ты знаешь, что у него есть другая женщина?

Конни, стараясь осторожно оттеснить его к двери, встрепенулась.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что у твоего мужа, кажется, есть другая женщина, — со вздохом заявил Адам. — Извини меня, Конни, мне не хотелось говорить об этом, да я думал, что этого и не понадобится. Но ты не оставляешь мне выбора.

Ей показалось, что она вот-вот упадет.

— Говард встречается с другой? — Голос ее дрожал. — Я… я тебе не верю.

— Но это правда. — Он попытался взять ее руки в свои, но Конни быстро спрятала их за спину. — Я лично видел его с ней.

Она почувствовала приступ дурноты.

— Где? Когда? Почему ты ничего не сказал мне?

— Я говорю тебе сейчас, — возразил Адам и, понимая, что необходимо объясниться до конца, добавил. — Понимаешь, я хотел встретиться с ним. Или, вернее, пытался. После нашей встречи в то утро я случайно узнал, где он живет.

Конни, которую не держали ноги, присела на кровать, все опасения насчет намерений Адама улетучились, сменившись ощущением того, что ее предали. Говард встречается с другой женщиной. Боже, она и не представляла, что это может причинять такую боль!

— Ты что, не знала? — спросил он.

— Нет, — сухо ответила она. Интересно, доставляет ли это. Адаму удовольствие? — А как ты узнал?