Эльф напротив меня, я напротив эльфа. Буквально кожей чувствую, как тот готовит какую-то отменного качества гадость. Нашарив в кармане антимагический гвоздь, с ожесточением подумал: «Доберусь до него, пробью им защиту и воткну в глаз. Если хорошо ударю, проткну глазницу и загоню в мозг – сдохнет тварь, как пить дать».

Без шуток. Какие уж тут шутки. Тут или ты, или тебя. Он тоже стоять и смотреть, как я его убиваю, не будет. И уж если мне суждено лечь в могилу, то как минимум постараюсь утащить этого беловолосого хлыща за собой.

Я чуть присел, готовясь к финальному рывку, а остроухий, словно раскрывая объятья, широко развёл руки в стороны, растягивая между ними какое-то беловатое марево.

А в следующий миг дуэльный купол, больно ударив по ушам, внезапно схлопнулся, оставляя нас замершими посреди аллеи.

«Неужели пять минут вышло?» – проклюнулась в мозгу удивлённая мысль. Но тут я натолкнулся глазами на знакомую фигуру инквизитора и маячащего за ним Глушакова и понял, что подмога пришла с неожиданной стороны.

Оглядевшись, понял, что студентов в радиусе пары сотен метров больше нет ни одного. Только кольцо молчаливой инквизиторской стражи с арбалетами, красноречиво направленными на нас. Прочих эльфов, отведя в сторонку, тоже держали под контролем. Ах да, ещё тут присутствовала почти вся верхушка академии во главе с ректором.

– Не двигаться! – резанул металлом инквизиторский голос. – Заклятья развеять, любого, кто попробует колдовать, утыкаем стрелами как ежа!

Эльф медленно опустил руки, а мужик, подойдя, коротко бросил:

– Инквизитор Амнис. Что здесь происходит?

– Я Элемин вин Тиллувилай, подданный Светлого королевства и ученик первого курса вашей магической академии. А происходит здесь магическая дуэль по всем правилам академии, которые вы нарушили, вмешавшись.

Эльф говорил холодно, с ясно читающимся в голосе презрением. Вот только инквизитору его презрение было до одного места. Он точно таким же ледяным взглядом придавил остроухого.

– Этот человек проходит по делу, которое ведёт инквизиция, и пока оно не закрыто, никаких дуэлей не будет – ни здесь, ни где-либо ещё.

– Но…

– Никаких «но». Сейчас я просто предупреждаю, однако в следующий раз вашу судьбу будет решать особая тройка инквизиции, несмотря на весь ваш иммунитет.

– Думаете, что вы над законом? – зло произнес беловолосый.

– Нет, мы и есть закон!

Сказано это было с такими непередаваемыми интонациями «сильвестрсталлоновского» Судьи Дредда, что я даже вздрогнул, ища в лице Амниса тень вечно искривлённых губ. Но тот на голливудского актёра не походил совершенно, и я мысленно выдохнул.

Ничего больше не сказав, Элемин (сволочь, когда на дуэль вызывал, даже не соизволил представиться) развернулся и, пройдя сквозь оцепление, вместе с соплеменниками отправился восвояси. Куда конкретно? Ну, думаю, что на занятия, как-никак, они уже, судя по настойчивому звону в голове, начались.

Я посмотрел на начавшие мелко подрагивать руки и в изнеможении опустился на мощёный камень дорожки. Тихо звякнуло поставленное рядом ведро, и я, громко и с шумом выдохнув, смотря на инквизитора, благодарно произнёс:

– Спасибо!

Правда, в ответ удостоился лишь короткого недовольного взгляда, но это всё пустое, главное – жив остался, и вроде как даже неприкосновенен, покуда инквизиция не разберётся с нападением.

Амнис меж тем перекинулся парой слов с Сергеем и, махнув своим людям, удалился вслед за эльфами.

– Да-а… – протянул подошедший со свитой Кхан. – Я уже начинаю жалеть, что мы согласились на этот эксперимент.

– А я – нет.

Затянутая в чёрное завкаф Проклятий бесцеремонно растолкала кучкующихся возле ректора преподавателей и, встав напротив него, тихо спросила:

– Мессир архимаг, вы когда-нибудь видели у семнадцатилетней соплюшки полноценный Покров тьмы почти на полминуты?

– Эм… нет, – вынужден был признать в замешательстве огладивший бороду Кхан.

– А я видела. И причиной всему – вот этот вот, – ткнула она пальцем в меня, – великовозрастный раздолбай.

Я хотел было обидеться, но та продолжила:

– Такого стремительного прогресса у всей его группы, такого рвения и желания учиться у всех поголовно я не видела никогда. И я не знаю, что он там с ними делает… да пусть хоть спит со всеми, одновременно или по очереди, мне плевать. У большинства уже сейчас просматривается потенциал мастера…

– Элеонора, что ты такое говоришь? – усовестил подчинённую ректор, но потом вдруг так пристально посмотрел на меня сквозь сверкнувшие на солнце очки, что я на миг забыл, как дышать, хватая ртом воздух аки вытащенная на берег рыба, а затем дико покраснел. Блин, это же надо было такое обо мне подумать!

К сожалению, остальными моё смущение было расценено совершенно превратно, потому что следом покраснел уже сам Кхан, среди свиты раздались чуть приглушённые хмыки, а от одного из преподавателей мужского пола донеслись короткие хлопки в ладоши.

Вот только, боюсь, про групповушку-то мадмуазель Элеонора брякнула для красного словца, не подумав, больно уж красноречивым взглядом она меня наградила.

– Эм… – снова протянул Кхан, всё никак не отпуская из руки собственную бороду. – В общем, мы, пожалуй, пойдём. Конфликт исчерпан, порядок восстановлен. А вы тут разбирайтесь.

Удалившись вслед за инквизицией, которая удалилась вслед за эльфами, ректор оставил нас одних. Меня, магистершу проклятий и Глушакова, что стоял, не проронив ни слова, и с укоризной поглядывал на меня.

– Так значит, на них у тебя встаёт?! – прошипела Элеонора, нависнув надо мной этакой грозовой тучей.

Я вздохнул, прикрывая глаза, и пробормотал невольно:

– Да когда же уже это кончится…

Поднявшись с травы, отряхнул робу, поднял ведро. Парк пустовал – ни других студентов, ни дроу, ни вампиров, ни даже моих девчонок. Всех разогнала злая инквизиция.

Зажмурившись, вдохнул полной грудью свежий утренний воздух. А затем медленно, с тихим шипением опустошив лёгкие, посмотрел мимо пышущей праведным гневом магички на старшего товарища.

– Осуждаешь? – спросил я, глядя ему в глаза.

– Да нет. Дело твоё.

– А то, что они несовершеннолетние?

Глушаков покачал головой.

– У магов семнадцать – это магическая зрелость.

– А что их двадцать?

Чуть помявшись, Сергей суховато ответил и на этот вопрос:

– Магическими законами не запрещено.

– Понятно.

Повесив адамантиновое ведро на сгиб локтя, я молча обошёл Элеонору, направляясь вслед за ректором, что направился вслед за инквизицией, что направилась вслед за эльфами. И всего на секунду замерев возле Глушакова, сказал негромко: