— Как странно, — сказала Вера, — мне казалось, что онихорошие друзья.

— Так бывает, — продолжал Рожко, — бывший друг может статьхуже врага. Мы предполагаем, что они поспорили из-за доходов, и Гочиашвили убилвашего друга.

— Его арестовали?

— Он сбежал, — сообщил Рожко, — но мы его ищем. И хотявероятность того, что он может появиться у вас, достаточно невелика, тем неменее мы хотим вас предупредить.

— Спасибо. Но я почти его не знала. Я не думаю, что он можетпоявиться в моем доме. Он, по-моему, даже не знал, где я живу.

— Вот наш телефон. Если вдруг он позвонит или к вам придеткто-то из его друзей, вы сразу же сообщите нам.

— Обязательно.

Резо перевел дыхание. Гости поднялись и пошли к выходу.Очевидно, один из них свернул в другую сторону.

— Не туда! — почти крикнула Вера. — Входная дверь с другойстороны.

— Мы ошиблись, — раздался голос майора Рожко. Второй всевремя молчал. — До свидания.

Раздался щелчок закрываемой двери. Резо опустил пистолет,вспомнил, что стоит в одних трусах, и бросился надевать брюки. Он не успел ещезастегнуть пуговицы, когда она вошла в комнату.

— Извините, — сказал он, застегиваясь.

— Вы все слышали? — спросила она.

— Почти все. Но они врут, я его не убивал.

— Это я уже поняла. Что вы думаете делать? Мне не понравилсявзгляд этого майора. Он, кажется, что-то подозревает.

— Да, — согласился Резо, — они могут начать прослушивать ваштелефон. И еще хуже — установить наблюдение за вашей квартирой. Мне нужносрочно отсюда уходить.

— Это не выход, — возразила она. — Они могут арестовать васпрямо на улице, перед домом.

— Мне нужно еще позвонить, — вспомнил Резо, — но от васнельзя. У вас есть среди соседей друзья или люди, с которыми вы в хорошихотношениях? Я позвоню в Тбилиси от них. Я, конечно, заплачу за разговор, но мненужно обязательно позвонить и предупредить жену, чтобы она не возвращалась вМоскву.

— Я договорюсь, — согласилась она, — только вы спрячьте свойпистолет, а то напугаете соседей. — Он согласно кивнул, доставая новую рубашкуиз пакета, в котором она была упакована.

Сидевший в автомобиле Рожко сказал своему напарнику:

— Мне она не понравилась. Слишком эмоционально переживаланасчет гибели своего друга. А они были знакомы всего несколько месяцев.Говорит, что у нее в доме ремонт, а в холле на полу коврик лежит чистый.Получается, что рабочие у нее взлетают над этим ковриком. Нужно передать, чтобыподключились к ее телефону. Может, она все же знала этого грузина.

— Как ему удалось убежать? Там же четверо наших было? —спросил коллега у Рожко.

— Очень просто. Вошел в подъезд, попросился по нужде. Бурыйпошел его сопровождать. Водителя на улице оставил, а сам вместе с ним в подъездвошел. Что с уголовника взять? Как быдлом был, так им и остался. Вообще зачемих позвали? Сами бы справились, без них.

— Он убил Бурого?

— Лучше бы убил. Но только ранил. Схватил пистолет и прямо внаручниках убежал.

— Кретины! — зло бросил Рожко. — Но ничего. Без документовдалеко не убежит. В наручниках, без денег и документов точно не убежит. Но навсякий случай нужно телефон этой дамы несколько дней на контроле подержать. Мыуже взяли на контроль телефон его семьи в Тбилиси. Теперь откуда ни позвонит,мы сразу засечем. Нам Слепнев всем головы оторвет, если не найдем грузина.

В кабинете Семена Алексеевича мы просидели до вечера.Позднее к нам присоединились Дубов и Лобанов. Потом пришел Галимов. В общемсобрался полный комплект проверяющих. Галимов стал рассказывать, как сотрудникиФСБ и МВД отрабатывают все версии возможных причин убийства, рассказывал, какработают эксперты — баллисты, криминалисты, патологоанатомы. В общем, говорилнудно, долго, не по делу и всех только раздражал своим голосом. И под конецпоявился Облонков. Войдя в кабинет, сел на стул в углу и не вмешивался ни вочто. Я пристально смотрел на него, пытаясь определить, знает ли он что-нибудь осмерти Семена Алексеевича. Причастен ли он к этому убийству?

Только когда мы закончили работу и Лобанов опечатал кабинетСемена Алексеевича, мы покинули управление. И я сразу поехал к Виталику.

Дело в том, что Виталик был настоящим бессребреником. Иногдаеще встречаются такие чистые и порядочные люди. Деньги нужны были ему только накниги. И немного для личных нужд — на еду, одежду, квартиру, впрочем, давно неремонтированную. Одевался он скромно, я бы даже сказал, очень скромно, в едебыл неприхотлив.

У него, конечно, денег не было, и я бы даже не подумал их унего просить. Но дело в том, что в Москве жил его двоюродный брат, в отличие отсвоего родственника циничный человек и умелый маклер. Он работал еще всоветские времена, умудряясь менять и продавать квартиры при советских законах,когда сделать это было почти невозможно. Теперь он стал руководителем крупнойконторы по купле-продаже московской недвижимости. Я все время держал его в умекак резервный вариант. Но только как резервный. Во-первых, мне не оченьхотелось с ним общаться. Во-вторых, я знал, что любую коммерческую сделку, дажедля очень близких людей, он рассматривает как возможность заработать деньги. Ноу меня к этому времени уже не было выхода.

Я приехал к Виталику и попросил его помочь. Он уже знал проИгоря и поэтому не стал задавать лишних вопросов. Просто поднял трубку ипозвонил своему родственнику-кровососу. За это я и ценил своего друга. Он всепонял без лишних слов и сразу позвонил. Вообще дружба — понятие круглосуточное.Это сказал кто-то из поэтов, и я согласен с таким определением. А дружба сВиталиком была для меня еще и своеобразным отдыхом. Мы часами могли говорить нио чем или молчать. Наверное, так ведут себя настоящие друзья. Или хорошиесупружеские пары, которые понимают друг друга с полуслова. Иногда я думаю, чтона примере дружбы с Виталиком я мог бы понять и отношения гомосексуалистов.

Это не потому, что у меня или у моего друга были такиенаклонности. Как раз нет. Виталика секс, по-моему, интересовал в самой малойстепени, а я вообще был убежденным сторонником традиционной сексуальнойориентации. Но в нашей дружбе было нечто большее, чем просто хорошие отношениядвух мужчин. Мы абсолютно понимали друг друга и даже заряжались энергией другот друга. Если бы у нас были хоть какие-то намеки на «голубизну», мы стали быверными любовниками. Но ничего подобного нам даже не приходило в голову.Необязательно спать с человеком, чтобы чувствовать духовное родство, котороероднит гораздо больше иных видов связи.

Вы бы слышали, как обрадовался родственник, которомупозвонил Виталик. Дом наш был особо элитарный. Попасть туда хотели многие. Японимал, что меня могут наказать за сдачу квартиры в аренду, понимал, что могутдаже вогнать из органов. Но речь шла об Игоре, и я меньше всего думал о своейследующей звездочке. Нужно было спасать парня. Кровосос сразу заявил, что унего есть состоятельные клиенты на такую квартиру и он готов завтра показать. Идаже назвал приблизительную цену. Сказал, что она будет стоить две-три тысячи вмесяц. Это было гораздо больше того, на что я рассчитывал. Но, наверное, все жеменьше реальной цены. Родственник-кровосос не мог быть альтруистом. Раз ондавал такие деньги, значит, имел настоящих клиентов, которые готовы были емузаплатить еще больше. Я вспомнил, что завтра утром мы должны продолжитьрасследование.