– Да, сэр.

Бергер, выказывая отеческую заботу, мягким голосом произнес:

– Я понимаю, Вероника, что это неприятный вопрос, но мнехочется, чтобы вы все подробно рассказали о дальнейшем ходе событий.

– Пока мистер Эддисон давал задний ход и затем предлагалподвезти меня, я все время пыталась оценить его.

– Что значит «оценить»?

– По звуку двигателя я поняла, что это мощная машина. Когдаона показалась на шоссе, я увидела, что она большая, новая, дорогая. Когда япосмотрела на водителя, он показался мне типичным бизнесменом, на которогоможно положиться. Поэтому я ответила, что если он едет в город, то буду рада,если он подвезет меня. Он ответил утвердительно, и я села в машину.

– Вы о чем-нибудь говорили с ним?

– Да, обычный разговор водителя с незнакомой девушкой,которую он подвозит.

– О чем же вы говорили?

– Ну, я рассказала ему, что езжу с места на место, ищу…возможность устроить свою жизнь.

– Вы сказали ему, что покинули свой дом?

– Да.

– И что же дальше?

Вероника неожиданно подняла глаза и повысила голос:

– Я хочу подчеркнуть один момент, один факт. Мистер Эддисон– совершеннейший джентльмен, совершеннейший!

– Я понимаю, – сказал Бергер. – Но все же, что было с вамидальше?

– Он спросил, есть ли у меня место в городе, гдеостановиться, есть ли деньги. Я не хотела отвечать, но он заставил меня сознаться,что денег у меня мало, что я не знаю, где мне остановиться. Он, как отец,пожурил меня за это, сказал, что такое легкомыслие недопустимо, что в большомгороде это может быть даже опасно…

– Дальше.

– Он остановил машину у станции техобслуживания, пошелпозвонить по телефону, потом вернулся и сказал, что все в порядке, меня ждеткомната в отеле и об оплате мне беспокоиться не надо.

– И потом?

– Потом мы поехали в город, он довез меня до отеля«Рокевэй», проследил, чтобы я зарегистрировалась и действительно получилакомнату.

– После этого вы встречались с мистером Эддисоном?

– Да.

– Когда?

– Днем десятого, я отправилась к нему в контору.

– По его приглашению?

– Да. Он отослал меня с запиской к начальнице отдела кадров,и я получила работу.

– В то время вам было известно о том, что его шантажируют?

– Я вообще никогда не знала об этом.

Бергер повернулся к Мейсону:

– Я полагаю, теперь вопросы этой молодой женщине зададитевы?

– Конечно, задам, – подтвердил Мейсон.

– Закон дает вам это право, – вынужден был согласитьсяБергер.

– Скажите, ваша мать жива? – спросил Мейсон Веронику.

– Да.

– Вы ведь жили с ней?

– Да.

– Вы ушли из дома, потому что вам надоела рутина,однообразие домашних дел?

– Да. Все эти дела были связаны с работой в ресторане.Конечно, накрывать столы, жить в жалком маленьком городишке, где нет никакихперспектив, – скучновато. Единственно, кого там можно встретить, это неуклюжих,застенчивых неудачников, у которых не хватило духа уехать оттуда.

– И поэтому вы пустились в путь?

– Да.

– И добрались сюда на попутных машинах?

– Да.

– Это интересно. Мисс Дэйл, сколько времени у вас заняло этопутешествие? Вы молоды, привлекательны. Я полагаю, вам не приходилось долгождать попутных машин.

В глазах Вероники неожиданно мелькнул страх.

– Не приходилось, – согласилась она.

– Так сколько же времени прошло с тех пор, как вы покинулидом и добрались до здешних мест?

– Должно быть, совсем немного.

– Скажем, около недели?

– Да, может быть, наверно.

– Значит, после вашего ухода из дома и до встречи с мистеромЭддисоном прошла всего неделя?

Вероника молчала.

– Вы не можете ответить?

– Ваша честь! – вмешался Гамильтон Бергер. – Я протестую!Защита должна ограничиться вопросами, касающимися места и времени совершенияубийства. Для молодой женщины этого и так больше чем достаточно.

– Ваша честь, – ответил Мейсон, – меня интересует именновопрос о месте и времени совершения преступления. И именно в связи с этим мнехочется выяснить некоторые обстоятельства, связанные с пребыванием свидетеля наизвестном месте в известное время.

– Что же, – согласился с Мейсоном судья Китли. – В этом отношенииваш вопрос вполне закономерен и уместен, но не следует далеко отступать откруга тем, непосредственно связанных с преступлением.

После этого замечания судьи в зале несколько секунд цариломолчание.

– Ответьте на вопрос, – обратился судья Китли к Веронике.

– Могу я попросить воды? – еле слышно спросила она.

Гамильтон Бергер моментально вскочил с места, налил стаканводы из графина и протянул его Веронике.

– Успокойтесь, Вероника. Возьмите себя в руки, – подбодрилон ее.

– Что с ней? Ей плохо? – спросил Мейсон.

– Что значит «что с ней»? – взревел Бергер. – Из-за вашихинсинуаций, естественно…

– Странно, – заметил Мейсон, – она кажется мне вполнездоровой молодой женщиной лет двадцати. Я не вижу причины, чтобы она неответила на мой вопрос. Но когда вы так энергично принялись подбадривать ее,мне показалось, что с ней что-то случилось.

– Ничего не случилось! – рявкнул Бергер, садясь на своеместо.

– Итак, продолжим, мисс Дэйл, – как можно спокойнее сказалМейсон. – Сделайте несколько глотков и скажите нам, пожалуйста, когда выпокинули свой дом.

– «Лет двадцати»! – снова взорвался Бергер. – Перед вамидевушка, почти ребенок, невинная, неиспорченная, ей всего лишь восемнадцать, авы постоянно бросаете в нее грязью.

– Джентльмены, – возвысил голос судья Китли, – в зале судане следует вести себя подобным образом, это не место для сведения личных счетови для взаимных выпадов.

Вероника медленными глоточками втягивала в себя воду.