с трудом представляю, как мы пройдем через главный вход. Наши тела выдержат несколько ранений, но с их оружием и без прикрытия мы долго не протянем.

Оба Возвращенных наблюдали из тени за происходящим. Свет уличных фонарей отбрасывал желтые круги на мостовую – было ясно, что, едва они ступят туда, их тут же заметит охрана.

Элизабет прошептала на ухо Тёрнеру:

– Тогда придется разведать. Обойдем вокруг, поищем другие входы.

Девушка не дождалась ответа Тёрнера. Он последовал за ней, держась на расстоянии нескольких метров. Возвращенные прошли вдоль стен как можно тише. Они внимательно осмотрели здания на соседней с домом Гамильтона улице. Все они были слишком высокие и узкие, стояли вплотную – казалось невозможным найти малейшую щель среди городских строений, чтобы проникнуть в особняк, где держали Хэнка.

– Когда-то я был знаком с одним Возвращенным, который с помощью своего обола мог менять внешность. Он бы нам пригодился сегодня! – проворчал Тёрнер.

– Придется обойтись своими силами. Я могу останавливать время, а ты можешь прятать и доставать предметы, – подвела итог Элизабет, пытаясь найти лучшее решение.

– Но я не могу спрятать здание у нас на пути, увы.

– Увы. Но, может, у нас получится пробраться здесь.

Она показала на заросшее плющом здание на углу улицы. Казалось, растение решило полностью поглотить дом. Они подошли, чтобы проверить стебли на прочность. К счастью, стебли казались крепкими. Возвращенные отошли на несколько шагов, убедились, что никого на улице нет, и помчались со всех ног к стене. В один прыжок они оказались на высоте нескольких метров, зацепились за сплетенные между собой стебли и в мгновение ока забрались на крышу.

Элизабет осмотрелась вокруг – она в первый раз оказалась на крыше в Лондоне. Под ее ногами до самого горизонта выстроились черепицы и освещенные окна. Где-то вдалеке Биг-Бен пробил одиннадцать.

– Вперед, Дункан!

Пригнувшись, чтобы не привлекать лишнее внимание, они прыгали с крыши на крышу, пока не подобрались к особняку Гамильтона. Оказавшись совсем близко, Тёрнер и Элизабет заметили силуэт на крыше особняка. Они спрятались за трубой. Элизабет выглянула на секунду, но тень никуда не исчезла. Охранник их еще не заметил, но это точно случится, если они подойдут поближе.

– Может, я попаду в него, если…

Тёрнер не договорил, как Элизабет уже встала и бросила нож. Послышался сухой стук, и охранник обмяк, не издав ни звука. Тёрнер встал, вытаращившись на Элизабет, но та лишь присела в реверансе.

– Ты правильно сделал, что научил меня метать ножи. Кажется, у меня талант.

Он кивнул, улыбнувшись, и они вдвоем продолжили свой путь. В тишине агенты прошлись по нескольким крышам, стараясь не уронить черепицу. Наконец они добрались до особняка. Заметив неосвещенное слуховое окошко, Элизабет предположила, что именно таким путем стражник попал на крышу.

Так как Возвращенные оказались достаточно высоко, они могли рассмотреть сад позади особняка. Он выглядел как настоящий парк в миниатюре: живые изгороди, восхитительные цветочные клумбы, подстриженные кусты. По четырем углам и в центре сада стояли статуи нимф с амфорами в руках. Рядом с каждой статуей виднелось по стражнику с ружьем. К тому же на примыкавшей к дому веранде Возвращенные расслышали еще несколько голосов, переговаривавшихся между собой.

– Черт побери, четверо спереди, десять сзади… Да тут целая толпа, а мы еще внутри не побывали!

– Поспешим в дом. Если они нас заметят, то превратят крышу в решето, – ответила Элизабет.

Друг за другом Возвращенные пролезли в слуховое окошко. Они попали на огромный чердак, заваленный мебелью в чехлах. Агенты присели на пол, чтобы посовещаться, и Элизабет пальцем схематично набросала на запыленном полу план квартала. Кроме луны, других источников света не было, но для Возвращенных этого оказалось вполне достаточно.

– Если Гамильтон расставил пятнадцать человек снаружи, возможно, внутри их гораздо меньше, – прошептала Элизабет.

– Согласен, – ответил Тёрнер. – Обычно я сам обдумываю план и выбираю момент нападения. Но эти господа явно знают местность лучше меня, к тому же их больше.

– Тогда нам понадобится подкрепление, чтобы сократить их число.

– Я же сказал, Венеция не отправит никого еще несколько дней, а может, и недель, Элизабет.

– А кто говорит о Возвращенных? – спросила Элизабет.

– Люди? Даже не думай! Да и кто согласится?

Элизабет увидела затушенную масляную лампу. Наверняка она принадлежала охраннику.

– Мы предложим людям Гамильтона другого врага, он отвлечет их на время, – ответила она, вылезая в окно.

Глава двадцать девятая

Огнем и мечом

Один из охранников решил облегчиться за живой изгородью, всё еще посмеиваясь над шуткой, которую ему рассказал кто-то из товарищей. Он нахмурился и поднял голову. В воздухе чем-то пахло. Он тут же застегнул штаны и позвал:

– Эй! Парни!

– Что? – ответил его приятель.

– Идите сюда!

Двое охранников с ружьями в руках подошли к нему.

– Что случилось?

– Чем-то тут воняет, вам не кажется?

– Воняет мочой, – усмехнулся один из них.

– Нет, тут что-то еще!

Они начали принюхиваться, задирая головы всё выше и выше, пока один из них не заметил мерцающий над крышами огонек. Едва он успел показать на огонек товарищам, как крышу здания позади сада Гамильтона охватило пламя, а в воздухе заплясали искры.

– Пожар! – закричал кто-то из людей Гамильтона. – В соседнем здании пожар! Пожар!

Все в саду разом засуетились. Прибежали и другие охранники, чтобы посмотреть на пожар. Тесно примыкавшие друг к другу лондонские здания только способствовали распространению огня. Люди помнили об огромном пожаре, разразившемся в Лондоне пару веков назад[6]. Если ничего не предпринять, их скоро окружит огонь.

– Это займет на какое-то время наших приятелей. А Гамильтону придется выслать им подкрепление, – объявила Элизабет. – Конечно, поджигать дом рискованно, но у нас нет выбора.

– Блестяще, Элизабет. Блестяще, – просто ответил Тёрнер. – Риск – часть нашей работы. Теперь за дело.

Вернувшись в особняк лорда Гамильтона, они толкнули люк чердака и оказались в ведущем к лестнице коридоре. С нижних этажей до них доносились взволнованные возгласы и топот шагов. Больше всех метались охранники, оставшиеся внутри особняка. К удивлению Элизабет, Тёрнер прихватил диванную подушку с одного из кресел и держал ее как щит. Как только один из стражников показался на лестнице перед ними, чтобы предупредить своего товарища на крыше о пожаре, в руках Тёрнера появился револьвер – он приставил дуло к подушке и нажал на курок. Подушка заглушила звук выстрела, и прислужник Гамильтона повалился на пол с дырой между глаз и удивлением на лице.

– Охрана! Позовите моего кучера и запрягайте карету, немедленно! – послышался с нижних этажей голос лорда Бернарда Гамильтона. – И стерегите главный вход. Сомневаюсь, что этот пожар – случайность. Враг близко!

Ответом на его распоряжения стал громкий топот по паркету, и добрый десяток охранников выбежали из особняка к главному входу.

Элизабет и Тёрнеру удалось спуститься этажом ниже, и они начали осторожно осматривать комнату за комнатой: кабинет, курительная комната, библиотека и прочие помещения – везде было темно, но обстановка казалась роскошной. Тёрнер проверил несколько книг из личной коллекции хозяина особняка, но, к его удивлению, ни одна из них не была запретной. Наверняка у Гамильтона где-то предусмотрен тайник.

– Мне нужны здесь люди, чтобы следить за пленниками! – заорал что есть мочи лорд. Его голос послышался за противоположной дверью.

Элизабет и Тёрнер бесшумно приблизились к двери. Пока они продвигались осторожным шагом, эта самая дверь широко распахнулась, а на пороге показались две тени с оружием в руках. Но прежде чем Тёрнер открыл огонь, охранники в ужасе замерли на месте.

– Она! – закричали они.

Именно эти двое преследовали Элизабет до Темзы и убили ее. Девушке показалось, что страх, который она испытала в тот день, постепенно подбирался по ее окаменевшему телу к горлу.

– Но ты же умерла! – простонал один из них, побледнев как полотно.

– И вы тоже, – ответил Тёрнер.

Он дважды выстрелил из револьвера, снова приложив подушку, и оба мужчины повалились замертво на пол.

Элизабет потребовалось некоторое время, прежде чем она осторожно приблизилась к их телам, словно опасаясь, что ее враги встанут на ноги. Вот они, те,