Муся не могла не заметить, что школьная отличница вела себя довольно странно – все время оглядывалась по сторонам и кусала губы, скрывая волнение. Денисяк была полной, в очках, с косой, и в классе ее звали Крупской, как одну историческую личность. Сейчас Римма выглядела неожиданно симпатичной. «Похудела она, что ли? – подумала Муся. – Или это оттого, что она косу свою распустила?..»

Мимо проехал Ежов на велосипеде – стремительно, словно метеор. Он тоже учился в одном с Риммой и Мусей классе, но отличником назвать его нельзя было никак…

– Ладно, пока, – вдруг заторопилась Денисяк. – Поболтаем в другой раз.

И она быстро зашагала в ту сторону, куда уехал Ежов.

Муся осталась одна.

Она села во дворе на детские качели и снова, в который уже раз, принялась вспоминать свой последний разговор с Германом.

…Он как раз только что перечитал письмо графа Балясина своему уехавшему наследнику.

– Послушай, – произнес Герман – от волнения пожелтелый листок дрожал в его руках. – Это что же выходит – молодой граф так и не узнал последней воли отца?

– Выходит, так, – кивнула Муся. – Он же не вернулся – ведь в здешних местах никогда больше не видели его.

– Теперь я – молодой наследник… – задумчиво пробормотал Герман. – И вроде как это письмо адресовано мне…

– Точно! – обрадовалась Муся. – Называется – «послание потомкам»…

– Эх, а я такой дурак… – с досадой вздохнул юноша. – Тут же ясно сказано – «беречь и хранить эти места»… А я-то чуть не позволил Сарданапалову погубить их! Усадьбу он, может быть, и отдал бы мне, но на кой черт мне эти развалины… Ведь главное – это лес вокруг и источник…

– Ты же надеялся найти там фамильные драгоценности, – напомнила ему Муся. – Правда, теперь уже известно, что никаких драгоценностей не существует… Герман, я слышала, что восстановить свои права можно через суд? Ну, там, собрать всякие документы, справки, архивные свидетельства… чтобы признали твои права и все такое. Будешь графом Балясиным, вступишь в дворянский клуб… Сейчас очень много дворян!

Герман печально покачал головой:

– Нет, у меня совсем другая фамилия… да и не в бумажках дело! Я, знаешь, решил написать теперь новую работу. Называется – «Новый взгляд на мир».

– А что, неплохо звучит!

– Муся…

– Что?

– Помнишь – тогда, когда я назначил тебе свидание в беседке…

– Когда я не пришла?

– Нет, во второй раз…

– А-а, помню… – засмеялась Муся, – тогда еще осы летали!

Герман нерешительно взял ее за руку, посмотрел прямо в глаза. Почему-то теперь, когда она поняла, что уже не любит его, она чувствовала себя легко и свободно. Ей уже не казалось каждый раз, когда она заглядывала Герману в лицо, что она ныряет в ледяную прорубь. Она не краснела поминутно, не путала слова…

– Если бы я мог вернуть тот день! – сказал Герман. – Знаешь, я вел себя как дурак. Вся эта история с призраками…

– Да ладно… Было весело, – пожала плечами Муся. – Я даже в какой-то момент поверила, что привидения существуют…

И они засмеялись громко, в один голос.

– Я уезжаю, – произнес потом Герман, легко вздохнув. – Но это ничего… я, собственно, вот что тебе хотел сказать… Ты еще, конечно, маленькая, и пока не понимаешь всего…

– Спасибо! – иронично воскликнула Муся. – Звучит очень оптимистично.

– Нет, ты не обижайся, потому что я говорю все это не для того, чтобы обидеть тебя. Я это к тому, что когда-нибудь, через несколько лет, мы можем снова встретиться, совершенно случайно. Вот так, просто столкнемся как-нибудь на улице…

– И что будет? – зачарованно прошептала Муся.

– Будет новая история… совсем другая. Лучше прежней!

– Да, Иван Иванович Карабурденко, он же Полина Истокова, написал бы на эту тему замечательный роман, – согласилась Муся.

…И теперь, когда она вспоминала этот последний разговор с Германом, она все время думала о том, какой бы могла бы быть их встреча в будущем.

«А что, – подумала Муся. – Может быть, мне стоит самой написать этот роман?»