проскочат без пальбы; с другой, – не в спину же стрелять, не палач ведь. А тут вон ни орёл ни решка, – на ребро встала судьба-копейка. Встала промеж серых фигур, пригвождённых к дощатому боку вагона с ловким жандармским умением – ноги шире, руки врозь: «Не оглядываться, тля!»

– Скажи своим, чтоб не дёргались. Ни к чему эти… «души прекрасные порывы», – подмигнул Кирилл поручику, но и пригрозив маузером. – Где остальные?

У костра они застали врасплох не больше полудюжины вояк с уланскими, как понял теперь Кирилл, лампасами на штанах, да конфедератками, притороченными к сваленным в кучу опойковым ранцам сугубо из ностальгии – парадов не предвиделось.

– Патрулём ходят, – неопределённо мотнул головой поручик, приходя в себя.

– Ну и пусть себе ходят, – секунду подумав, решил Иванов (второй). – Мы тоже пойдём, пожалуй.

– Куда? – нелепо спросил поручик, спросил, оттягивая момент, от которого заранее лицо пошло красными пятнами стыда.

– Куда-куда… К своим, конечно, – махнул русский длинным дулом маузера за дощатую баррикаду вагонов, где вяло, но всё же ещё грохотал бой.

– Не мо́гу пустить, – выдавил из себя поручик.

– Понимаю, – на удивление легко согласился лётчик. – А ты и не пускай. Ты нас отведи куда надо. А надо нам вот туда, – кивнул он за исписанный мелом и трафаретами бок товарного вагона, как раз, вздрогнувший от недалёкого взрыва.

– Но пане…

– Я разве предложил? – нехорошо улыбнулся Кирилл, заметив нерешительность в глазах улана.

Кабинетные разговоры.

Петроград. Дворцовая площадь. МИД. Кабинет А. И. Иванова

– Все вроде получается нормально, – доложил Глеб Михайлович Садовский. – Первый пакет документации в Николаеве уже получен, второй – одновременно с «флейтой», как вы изволили выразиться, – через неделю отправится туда же.

– Да, хорошо, – кивнул Алексей Иванович, не отрываясь от разведсводки, присланной с юга ротмистром.

– Надеюсь, режим секретности будет соблюдён? – поинтересовался Венцель. – А то меня не оставляет впечатление, что германцы как-то слишком информированы о наших новинках.

– Не надо преувеличивать их успехи. По крайней мере в военно-промышленном шпионаже, – обиженно буркнул капитан 1-го ранга.

– И приуменьшать – тоже, – не поднимая головы от бумаг, отозвался статский советник.

Глеб Михайлович попытался успокоить.

– Если, не приведи господи, на судостроительном шпики как-то доберутся до чертежей аппарата, наружной части, то всё равно понять никто и ничего не сможет. Какие-то переключатели, токосъемники, реле – мало ли, для чего это всё предназначено. А чертежей задающего вала в природе не существует.

– Как же его делают-то? – поднял брови Иван Артурович.

Садовский на пару секунд замялся.

Статский советник поднял голову, встретился взглядом с капитаном 1-го ранга и чуть заметно кивнул.

– Нет, я не настаиваю, – быстро сказал Иван Венцель. – Да что там, простите глупое любопытство. Но я вообще-то присутствовал при той беседе, когда Глеб Михайлович приводил сюда изобретателя, Каретникова.

– На вас правило разделения информации не распространяется, – благожелательно сказал статский советник. – Более того, я хотел бы вашего участия в организации некоторых текущих дел по поводу этой «флейты». Ваши связи в жандармском управлении как раз кстати. Глеб Михайлович вас полностью введёт в курс дела. Мне, кстати, тоже интересно: как там Никандр, кажется, – болезнь не прогрессирует?

– Никанор, – деликатно поправил Иван Артурович.

– Так что там? – кивком поблагодарив штабс-капитана, переспросил Алексей Иванович.

Вот тут-то и оказалось, что Садовский, настояв при помощи бывших соучеников и сослуживцев и в военно-техническом комитете, и в Главном управлении на срочной поддержке изготовления и установки на достраиваемый линкор «аппарата Каретникова», о такой прозе, как состояние здоровья, тем паче бытовые условия братьев-изобретателей, и слыхом не слыхал.

Методика старшего командира: реши главные проблемы, отдай приказы – а о конкретике исполнения должны позаботиться лейтенанты, мичманы, баталёры и иже с ними.

– Проверю и доложу, – пообещал каперанг.

Затем вполголоса рассказал штабс-капитану Венцелю, что господин изобретатель прибудет в Николаев самолично, для настройки аппарата и обучения артиллерийских офицеров, – но это позже, непосредственно перед сдаточными испытаниями.

– А если окажется, что с этой вашей «наружной частью аппарата» в Николаеве напортачили – кто, как и когда исправлять будет? – спросил Иван Артурович.

– Что это за слово – «напортачили»? – вскинулся Садовский. – Странный жаргон у вас, господин штабс-капитан.

– Прошу прощения. Действительно, площадной жаргон. Очень уж зарекомендовали в народе себя портачи, ремесленники то есть, качеством продукции.

– Не забывайте, речь идёт о военном заказе! – не унимался Садовский. – И не ваши «портачи» работают, а казённого завода мастера!

– Да-да, – отозвался статский советник и продолжил с не сразу понятной интонацией, но подняв со стола листок разведсводки, составленной ротмистром Буровским по сообщениям причерноморской агентуры: – Вот, после обстрела Эргели и Зунгулдака турки подобрали 57 неразорвавшихся снарядов калибра 305. Наших снарядов, – уточнил он, хотя в этом уточнении не было никакой необходимости: кто, как не наши линкоры, могли палить из двенадцатидюймовок по гаваням Угольного района Турции.

Наверное, с четверть часа в кабинете главы разведслужбы двое ближайших помощников статского советника наперебой вспоминали случаи аварийного отказа и поломок военной техники, корабельного оборудования и собственно оружия. И продлись этот разговор ещё хоть на четверть часа – наверняка бы пришли к выводу о снижении качества выпущенного в военные месяцы, а быть может, и о саботаже.

Но Алексей Иванович заговорил сам – и спорщики замолчали.

– Саботаж или попросту неумелость – это второе. Не только у нас, кстати: у германцев поменьше, но тоже проблемы, а у австрийцев, сами знаете, как бы не похуже нашего. Я о другом… Вот эта «флейта»… По случаю же за неё взялись, а что вообще заниматься таким не наша забота – так и говорить нечего. А сколько «флейт», «фисгармоний», «роялей» и бог знает чего ещё, закопаны в бумагах и, похоже, счастливого случая и не дождутся? Верю я, что этот «аппарат Каретникова» чуточку поможет в этой нашей дурной игре в прятки-догонялки, которая уж полгода как происходит на море. А если бы все «инструменты оркестра» заиграли – как бы тогда?

Вопрос был явно риторический.

Но штабс-капитан, у которого порывы горячности и увлечения теориями удачно перемежались трезвыми рассуждениями, всё же ответил.

– Ни один, ни десяток «оркестров» на тысяче верст фронтов, да на трёх морях, слышны не будут. Если б сотни, тысячи, а так… Дали б нам хоть пару лет передышки – встряхнуться да перевооружиться как следует, – вот тогда…

ГЛАВА 15. МЕСТО ВСТРЕЧИ ВООБРАЗИТЬ НЕЛЬЗЯ…

Близ железнодорожного узла Обертау

– Тут моя знакомая живёт, из железнодорожных, – натянула Марта вожжи возле бревенчатого домишка, приткнувшегося к колеям, убегающим на восток. Домик стоял на отшибе даже от околиц Обертау, как форпост железнодорожного узла. Первый теперь за линией фронта, последний на оккупированной территории, – сегодня по крайней мере, а