Если водяной бывал доволен подарками и уважительным отношением к себе, он мог уберечь от бури, указать короткий путь и помочь с хорошим уловом.

Мореплаватели вспоминали для заступничества и христианских святых. Так, для предотвращения бури молились святому Николаю Чудотворцу, а для удачной рыбной ловли – апостолу Петру. Первый, как известно, сам много плавал по Средиземному морю, а второй в молодости был рыбаком. Однако обращение «напрямую» к морскому царю во все времена было все же предпочтительнее и считалось наиболее эффективным.

В британском флоте трепетное отношение к родовым талисманам сохранилось до нашего времени. Контр-адмирал в отставке Н. Соболев, бывший в годы Второй мировой войны представителем советского ВМФ на английском флоте и ходивший в боевые походы на линкоре «Рэмиллис», так описывает поведение командира этого линкора Мидлтона:

«Кэптен Мидлтон был в таком же снаряжении, как и я, но, кроме того, он опоясал себя талисманом: цветным узорчатым травяным передником, свисавшим до колен. Хозяин столь экзотического одеяния и все окружавшие его люди относились к талисману весьма серьезно. Он был сделан из толстой длинной травы, похожей на камыш, и ярко раскрашен красками почти всех цветов. Этот передник, как поведал мне Мидлтон, перешел к нему через его отца от деда, тоже в прошлом военных моряков. В боевых условиях капитан надевал передник и не снимал его до тех пор, пока корабль не выходил из опасного состояния. В походе талисман лежал свернутым в длинном деревянном ящике, подвешенном на крючках к потолку ходового мостика над компасом. После возвращения корабля в базу ящик с передником возвращался в салон командира, где хранился на видном и почетном месте».

Тот же Н. Соболев рассказывает, как на линейном корабле «Рэмиллис» он и сам неожиданно стал своеобразным «живым сувениром»:

«…Я решил по возвращении в Портсмут оставить линкор. На второй день старший помощник командира в баре офицерской кают-компании передал мне просьбу матросов и унтер-офицеров остаться вместе с ними до окончания войны. По их мнению, мое пребывание на «Рэмиллисе» принесло ему счастье: он ушел от немецких торпед, не получил ни одного попадания снарядами, на корабле не было ни одного раненого. Но этим не закончилось. Вечером того же дня в мою каюту заявилась делегация от матросов, которая повторила их желание, чтобы я остался на корабле хотя бы еще на некоторое время. Они видели во мне, так уж получилось, русский талисман английского линкора…»

Не надо думать, что в те же годы остался в стороне от веры в обереги и талисманы советский военно-морской флот. Этому не могли помешать ни атеистическое воспитание, ни деятельность политических органов. Война и постоянное балансирование на грани жизни и смерти всегда заставляют людей воспринимать все окружающее более остро и искать защиты у самых обычных, казалось бы, предметов. Так, на Северном флоте в годы Великой Отечественной войны ходили настоящие легенды о шапке-ушанке командира подводной лодки К–21 капитана 2-го ранга Николая Лунина. Выходя в боевые походы, Лунин обязательно надевал ее и не снимал до возвращения в базу. Всем на флоте было хорошо известно, что эта шапка не только приносит боевой успех подводному крейсеру в походах, но и надежно оберегает его от неприятельских кораблей и самолетов. Сама же ушанка получила уважительное именование «шапка-невидимка». Как бы то ни было, но именно К-21 оказалась единственной североморской «катюшей», дожившей до конца войны. Согласитесь, что шапка-ушанка командира советской подводной лодки ничем не хуже травяного передника командира английского линкора!

Документально известно, что знаменитую «шапку-невидимку» выпрашивал у Лунина командующий Северным флотом адмирал Арсений Головко, который надеялся, что, оказавшись у него на голове, эта шапка принесет удачу уже всему Северному флоту. Однако Лунин не пожелал расставаться со своим заветным талисманом и на все просьбы своего командующего отвечал категорическим отказом, здраво рассудив, что на весь флот его шапки явно не хватит. Об этом отказе Лунина адмирал Головко написал даже в своих послевоенных мемуарах!

Идет время, человечество все больше покоряет океанскую стихию, но, как и прежде, уходя в далекие моря, и военные, и гражданские моряки берут с собой дорогие их сердцу амулеты и талисманы. Они и сегодня в глубине души верят во множество старинных морских примет. Почему? Скорее всего, потому, что человек и сегодня не всегда выходит победителем из поединка с морской стихией, а поэтому и ныне ищет защиты в оберегах, веря, что только они порой способны защитить от таинственного и все еще не познанного до конца океана.

Нет, они не призраки, хотя их жизнь и эволюция создали им столь мрачную славу, что никакие призраки не могут сравниться с ними по тем несчастьям, которые они принесли, приносят и еще принесут морякам всего мира. Они вездесущи и почти неуловимы, тенями скользят они по кораблям и судам, неся омерзение и страх, болезни и смерть…

Вот уже более пяти столетий идет не прекращающееся ни на один день сражение на всех морях и океанах земного шара. И до сих пор победа в этом сражении так же далека, как была далека пять веков назад. Несмотря на все достижения научно-технического прогресса, человечество все же бессильно перед своим умным и жестоким врагом, и этот враг – КРЫСЫ.

На исходе XV столетия, когда португальские моряки достигли, наконец, вожделенных островов пряностей, по палубам их каравелл сразу же засновали маленькие серые зверьки. Мог ли тогда кто-нибудь из моряков предположить, что перед ними – авангард великого и непобедимого крысиного воинства, отправляющегося на завоевание мира? Вряд ли… Именно с шатких палуб португальских кораблей крысы сошли на берег в далеком Лиссабоне.

А затем был страшный крысиный марш по всей Европе. Серые твари принесли с собой чуму, которая за несколько лет выкосила десятки миллионов человек. С тех пор началась борьба с крысами на всех морях и континентах. Но корабли покинули далеко не все представители крысиного племени. Часть из них по какой-то только им ведомой причине предпочла земной тверди зыбкие корабельные остовы. Это были крысы-мореплаватели, и именно они должны были начать великую битву за океан.

В кратчайший срок маленькие захватчики замелькали на судах всех европейских флотов. Безобидные мыши, дотоле обитавшие там, были безжалостно истреблены. Вскоре моряки на себе почувствовали весь ужас невиданного нашествия. Крыс попытались спровадить на берег, но не тут-то было! Так началась самая продолжительная и великая из морских эпопей.

Главным местом обитания корабельных крыс сразу же стал корабельный трюм. Там они жили и размножались, оттуда совершали свои дерзкие набеги на верхние палубы. В трюме крысам было вольготно, ведь именно там хранилось продовольствие, была вода и, главное, – там было мало людей. Теперь мореплаватели терпели лишения не только от штормов и бурь, но и от маленьких проворных хищников. Крысы уничтожали продукты, портили снасти и такелаж, но самое худшее – разносили заразу. Кто теперь подсчитает, сколько команд вымерло прямо в море, так и не увидев долгожданной земли? Кто подсчитает, сколько моряков, пораженных крысиными эпидемиями, с ядром на ногах было выброшено за борт? Счет идет на сотни и сотни тысяч… Официальные отчеты российской адмиралтейств-коллегии извещали, что в иные морские кампании XVIII века на кораблях Балтийского флота вымерло от крысиных эпидемий до половины экипажей…