– Мы же поговорить хотели, – жалобно сказала Злата.

– Обязательно поговорим, но завтра. А чтобы до завтра с вами ничего не случилось, хотите вы этого или нет, я остаюсь тут ночевать. И не вздумайте спорить!

– Где – тут? – Из горла Златы вырвался маловразумительный писк.

– Тут – это здесь. Насколько я знаю, в шкафу есть запасная подушка и даже одеяло. А лягу я на шкуре.

– Как – на шкуре? У вас же спина болит.

– Спина уже прошла. А на шкурах я спал в своей жизни довольно часто, так что ничего нового и страшного со мной не случится. К вашему сведению, я не такая уж и развалина. Зато буду уверен, что ночью тот, кто ударил вас по голове, не сможет вернуться и доделать то, зачем приходил.

Злата поняла, что лучше действительно не спорить. Тем более что только теперь ей стало по-настоящему страшно. Она вспомнила, как что-то большое метнулось ей навстречу, вспомнила внезапно обрушившийся на нее удар и горько заплакала. Аграфенин жалостливо погладил ее по голове, но тут же отдернул руку под суровым взглядом Аржанова.

Это было в девять вечера, а сейчас пять утра, и отлично выспавшийся на медвежьей шкуре Аржанов смотрел на тихонько сопящую на кровати Злату. Без очков она выглядела особенно беззащитно: маленькая, тоненькая, с руками-веточками, лежащими вдоль тела.

Вот тут-то он и испытал сложную гамму чувств, среди которых превалировала все-таки ярость.

«Найду кто – убью!» – подумал он.

Словно почувствовав его взгляд, Злата внезапно проснулась. Потянувшись, она села в кровати, схватила с тумбочки очки, надела их на нос и во всеоружии повернулась в лежащему на полу Аржанову.

– Доброе утро, – вежливо сказала она.

– Как вы себя чувствуете?

– Да вроде нормально. – Она легко повертела головой из стороны в сторону. – Точно нормально. Как и обещал ваш врач, у меня ничего не болит.

– Поспите еще. Рано совсем. Я просто привык вставать именно в это время.

– Я выспалась. И, если честно, мне очень хочется с вами поговорить. Вы знаете, мне надоело все то, что здесь происходит. Мне кажется, нам надо обменяться информацией и решить, что делать дальше.

Аржанову понравилась ее решительность. Она вся ему очень нравилась. Вместе с дурацкими очками.

– Что ж, давайте поговорим. Когда все спят, наступает самое лучшее время для разговоров. По крайней мере, мы можем быть уверены, что нам никто не помешает. Итак, мы точно знаем, что вы видели или слышали что-то такое, что напугало убийцу Санька. Нам только осталось выяснить, что именно.

– Я про это вчера думала целый день. Я действительно слышала много интересного. Нет, вы не подумайте, я не подслушивала. Просто так получилось.

Аржанов улыбнулся ее горячности.

Злата порывисто села в постели, внутренне благословив свою нелюбовь к ночным рубашкам. Спала она в свободной китайской шелковой пижаме, более чем целомудренной. Аржанов с интересом посмотрел на шелк, струящийся по ее плечам и бедрам, заставляя иероглифы складываться в причудливые сочетания, и невольно сглотнул.

– В общем, в самый первый день я возвращалась с речки и услышала разговор двух мужчин. Они оба были удивлены встречей и не очень рады ей. Чем больше я про это думаю, тем больше прихожу к выводу, что один из этих мужчин был Громов. Второй просил его ничего не рассказывать. Он повторял: нельзя, чтобы про это узнали.

– Про что – про это?

– Не знаю. Мне кажется, речь могла идти про Залесье.

– Залесье?

– Да, это такая местность в нашей области. Я слышала разговор Парменова по телефону сразу после убийства Санька. И после этого мы со Светланой постарались разузнать про Залесье побольше.

Злата подробно рассказала про несговорчивого Санька и его отца, которые наотрез отказывались покидать насиженное место. Про письмо от журналистки Инны Полянской, пишушей под псевдонимом Инесса Перцева, из которого она все узнала, и про то, как письмо пропало из книжки, оставленной в беседке.

– Интересно, – проговорил Аржанов. – Я тоже был нечаянным свидетелем разговора про это самое Залесье. И одним из его участников тоже был Парменов.

– А вторым?

– А вторым Муромцев. Они обсуждали, что Муромцев специально приехал на базу, чтобы уговорить Громова продать деревенский дом. И что Парменов привез с собой что-то ценное, чтобы отблагодарить Муромцева, но после убийства Громова отказывался это делать.

– А что он привез?

– В разговоре звучало слово «купина». Я не очень силен в этом вопросе, но мне кажется, что речь шла об иконе. Очень редкой и очень дорогой. Муромцев же – страстный коллекционер, а дорогая икона вполне могла бы служить вознаграждением в игре, где ставки столь высоки.

– Щапин тоже знает про историю с Залесьем! – вспомнила вдруг Злата. – Я разговаривала со Светланой, просила позвонить Инне. Это было во время ужина в бане. И наткнулась на его взгляд. Он очень внимательно меня слушал.

– Интересно, – повторил Аржанов. – И, как я уже говорил, я не очень понимаю, зачем он приехал на охоту. На самом деле он в ней совсем не разбирается.

– Да, вполне возможно, что он тоже замешан в этой истории со строительством завода. Кстати, я знаю, почему Громов и его отец наотрез отказывались переезжать. – И Злата протянула Аржанову анонимную записку, повествующую о неудачной операции, сделанной четверть века назад Иваном Костроминым, и о ее печальных последствиях.

– Интересно, – снова сказал Аржанов, внимательно пробежав глазами по листку. – Как говаривала Алиса в Стране Чудес, «все страньше и страньше» становится. – Теперь по крайней мере понятно, почему Костромин так неуклюже солгал, что расстроился из-за телефонного разговора, который никак не мог состояться в лесу, где сеть не ловит. Оказывается, он с Громовым разговаривал. От такой беседы немудрено расстроиться.

– А мне кажется важным узнать, зачем на базу приехал Гриша. Он же тоже не любит охоту. Заварин сказал, что у него какая-то семейная трагедия. И я слышала, как он разговаривал по телефону, интересовался здоровьем какой-то женщины. Спрашивал, кормят ли ее насильно. Он был очень расстроен. Очень.

– Мне кажется, это что-то личное.

– Все равно. Мы должны знать все, потому что иначе никогда не сведем концы с концами. Александр, давайте я напишу письмо Инне Полянской, я же сохранила ее адрес, и попрошу узнать. Ну пожалуйста!

– Любопытство сгубило кошку, – пробормотал Аржанов, но, видя Златино решительное лицо, кивнул: – хорошо, тот, кто владеет информацией, владеет миром. Может быть, это и в самом деле окажется полезным.

– У вас есть ноутбук?

– Да, сейчас принесу. – Аржанов вскочил со шкуры и потянулся. – Заодно тоже кое-что проверю. Заприте за мной дверь и открывайте только мне, больше никому, даже Светлане.