– Два человека прошли следом за Эвелиной! Она в доме!

Маркиз прорвался сквозь дерущихся и бросился в дом.

Мерцающий свет лампы освещал сцену из самого страшного ночного кошмара, какой только он мог себе вообразить. От этой ужасной картины кровь застыла у него в жилах.

Краем глаза он увидел человека с землисто-серым лицом, который с ножом в животе лежал на полу возле книжных полок. Но взгляд Джастина был прикован к другому подонку, который в этот момент повалил Эвелину на зеленую кушетку и отстегивал подтяжки. Она кричала и отчаянно отбивалась, но силы были неравны. Мужчина держал ее рукой за шею.

Баркли накинулся на насильника и, схватив его за плечи, оттащил от девушки. Бандит повернулся и нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Маркиз отлетел к стене. А затем головорез стал надвигаться на него, подходя все ближе и ближе. Джастин молниеносно выхватил пистолет и выстрелил в упор. Раздался оглушительный хлопок. Мужчина повалился на спину, на груди у него растекалось большое красное пятно. В комнате сильно запахло порохом.

Джастин попытался взять себя в руки. Подняв глаза на Эвелину, он увидел, что она изумленно и испуганно смотрит на него, как будто видит его впервые в жизни. Затем, опомнившись, она поправила на себе разорванное платье, поднялась с зеленой кушетки и направилась к двери.

– Эвелина! Не выходите сейчас на улицу: это слишком опасно! – закричал он. И в этот миг он увидел пистолет в руке одного из бандитов.

Человек с пепельно-серым лицом, из живота которого торчал нож, лежа на полу, целился прямо в спину Эвелине. Она оглянулась и замерла. Ее глаза расширились от ужаса.

– Нет! – послышался страшный крик Джастина. Он ринулся вперед, заслоняя Эвелину своим телом. А затем его грудь пронзила острая боль – страшная, как Божья кара. «Это несправедливо. Мне еще так много нужно было сделать!» – промелькнуло у него в голове.

– Мне противно даже смотреть на него! – в сердцах воскликнула Эвелина, стукнув кулаком по старому исцарапанному столу. – Я ни за что не буду выхаживать этого мерзавца! Для чего, спрашивается? Для того чтобы потом, когда он оправится от ран, он всех нас убил?

– Джастин Баркли заслонил вас своим телом. Если бы не он, вас сейчас, возможно, не было бы в живых, – пытался образумить ее Анхель.

Эвелина провела рукой по своим растрепанным волосам, думая о том, что уже несколько дней не принимала ванну.

Они в спешке покинули Лондон и уехали, в отдаленную деревушку.

– Может быть, это очередная из его уловок. Этот человек – прирожденный интриган, – Эвелина не могла простить Джастину его подлое предательство. Ее по-прежнему жгла обида. Никакой благородный поступок с его стороны не принимался в расчет и не умалял его вины – даже то, что он спас ей жизнь.

– Или, может быть, он просто привык заботиться о вас.

– Чепуха! У этого человека нет сердца! – Эвелина с содроганием вспоминала, что позволяла ему когда-то дотрагиваться до нее.

Взгляд Анхеля стал жестче. Молодой испанец поднялся с деревянной табуретки.

– Мы уже говорили с вами об этом, Эвелина. Мы взяли лорда Баркли с собой, потому что он для нас – самый важный источник информации. Я готов ручаться чем угодно: ему известно, кто стоит за заговором против вас, и кто мог убить вашего отца.

– Даже если Баркли что-то знает, это того не стоит! Папу не воскресишь, а вернуть наследство для меня не самое важное. – Эвелина скрестила руки на груди. – Делами наследства займется мистер Таттл. Хотя маловероятно, что я все еще могу претендовать на то, что является моим по праву. Раз для меня безопаснее уехать, я намерена как можно скорее покинуть Британию.

– А как же Салли?

В горле у Эвелины встал комок.

Анхель продолжал горячо убеждать девушку:

– Салли исчез из Ньюгейтской тюрьмы. Когда его видели в последний раз, Салливана охраняло шесть человек. Никому не известно, где его держат и жив ли он вообще.

Сердце Эвелины болезненно сжалось, но она сумела совладать с собой. Бог не допустит, чтобы Салли погиб. Он должен быть жив! Она не переживет еще одну потерю. Девушка украдкой вытерла слезинку в уголке глаза. Все это казалось каким-то нескончаемым кошмаром, но только чересчур реальным. Она тяжело вздохнула, понимая, что сделает все от нее зависящее, чтобы спасти Салли.

– Я выясню у Баркли все, что ему известно, – уныло сказала Эвелина.

Анхель пристально посмотрел на девушку и прищурился.

– Ухаживайте за ним как следует, Эвелина. Хотя Джастин Баркли и замешан в заговоре против вас, он по-прежнему остается маркизом и графом. И в его роду больше нет других наследников. Если возникнет необходимость, он может нам очень пригодиться.

– Салли стоит десятка таких, как он.

– Для вас – да, но только не для англичан.

Содрогнувшись, Эвелина снова вспомнила, как отец умирал у нее на руках, но тут же постаралась отогнать от себя страшное видение.

– Я никогда не выхаживала больных с пулевым ранением. Может, для ухода за ним нам лучше пригласить фельдшера или нанять кого-нибудь из деревни.

– Доктор уже извлек пулю. Вам нужно только следить за чистотой раны и за тем, чтобы у него не поднялась температура. Более того, нам необходимо избегать огласки. Кроме вас, никто не должен услышать ни слова из того, что он может рассказать. – Увидев плотно сжатые губы Анхеля и его решительное выражение лица, Эвелина поняла, что спорить бесполезно. К тому же девушка сама понимала, что он прав, хотя ей даже думать об этом было неприятно. Эвелина знала, что лучше ей самой ухаживать за лордом Баркли.

Она покорно вздохнула и окинула взглядом убогую кухню. Этот дом на ближайшее время станет ее убежищем.

– Хорошо. Мы с Фаизой позаботимся о нем.

– И не забудьте, доктор в равной степени беспокоился по поводу его травмы головы. – Анхель надел свой длинный черный плащ и черную шляпу. – Хозяйке заплачено до конца месяца. Они с мужем будут каждый день приносить вам продукты, оставляя их на краю аллеи. Они не хотят подходить ближе.

– Что вы им сказали?

Анхель улыбнулся, хотя ему было вовсе не до смеха.

– Хозяева дома – истые христиане. Просто они переживают сейчас нелегкие времена и им нужны деньги. Но они не желают ничего знать о грехе, который совершается в их доме.

Эвелина поморщилась.

– Единственный грех, который здесь совершится, – это допрос с пристрастием, который я устрою этому подонку. Если он не расскажет мне все, что мне необходимо знать, я буду выдергивать волосы у него из головы – один за другим!

Анхель наклонился к девушке и расцеловал ее в обе щеки.