Повисла долгая напряженная тишина.

— Это было уже давно, — наконец заметила Наоми.

Бран глубоко вздохнул.

— Знаю. Это-то и подстегнуло меня. Я приказал своим глазам снова видеть, чтобы ринуться за тобой в Лондон и за волосы притащить тебя назад. Но потом понял, что не знаю даже, где ты живешь. Я позвонил в «Диадему» и потребовал твой адрес, но все, что они смогли мне сообщить, — это адрес «Антиквариата Синклера», который ты указала в кассете. А кроме того, я вспомнил, что даже не знаю, как ты выглядишь. Было бы чертовски конфузно ворваться в магазин и схватить не ту девушку!

Наоми слегка улыбнулась.

— Да, Руперту это вряд ли бы понравилось. Представляю его лицо, если бы он увидел, что какой-то мужчина тащит меня за волосы мимо полок с бесценными произведениями искусства. Его хватил бы инфаркт!

Бран усмехнулся.

— Да уж. К счастью для бедняги, я отказался от этого мелодраматического сценария и созвонился с Дианой. Представившись, я прояснил пару спорных моментов и с огромным интересом узнал, что она безумно беспокоится за тебя.

Краска прилила к лицу девушки, но потом она снова побледнела, и Бран кинулся к ней.

Но Наоми, мотая головой, отстранила его руки.

— Не бойся, я больше не упаду в обморок. Просто немного смутилась из-за того, что люди перемывают мне косточки. Обычно Диана не столь любезна с незнакомцами.

Бран рассмеялся.

— Вряд ли меня можно назвать незнакомцем по отношению к тебе, дорогая. Это обстоятельство мне пришлось прояснить прежде, чем твоя сестра согласилась разговаривать со мной. Кроме того, я поведал ей историю о моей слепоте и наконец сумел убедить ее выманить тебя сюда.

Наоми нахмурилась.

— А почему ты просто не позвонил мне?

— Я хотел встретиться с тобой лицом к лицу, а не разговаривать с твоим голосом. — Он усмехнулся. — Но мне понадобилась фотография, чтобы узнать тебя.

Наоми тупо смотрела на него.

— И наконец ты видишь мое лицо.

— Не наконец, Наоми, а снова. — Он улыбнулся как победитель. — Я уже видел твое лицо, помнишь? Я с трудом поверил в такое счастье, что ты оказалась именно той девушкой из оперы.

— Счастье? — Наоми недоверчиво смотрела на Брана.

А он нежно обхватил ее за плечи, их глаза встретились.

— Да. Счастье. Судьба. Называй как хочешь. Увидев твою фотографию, я возблагодарил божество совпадения!

Она покачала головой.

— Совпадение тут ни при чем. С того момента, как я рассказала Диане о случае в опере, она помешалась на мысли взять у тебя интервью. У тебя — человека, который отказывается разговаривать с прессой. Вначале она планировала, что я, поехав на аукцион в Кардифф, возможно, встречу там тебя и уговорю побеседовать с ней.

— Но я не подвернулся под руку.

— К моему огромному облегчению. — Наоми сделала гримасу. — Но Диана так просто не сдается. Прошло совсем немного времени, и она придумала новый гениальный план.

Они молча смотрели друг на друга. Наоми, раздираемая мощным наплывом противоречивых чувств, с трудом выдерживала взгляд его зеленых глаз.

— Наоми, мне бы хотелось, чтобы ты мне позировала, — сказал вдруг Бран.

Она сглотнула слюну, не в силах поверить, что он хочет писать ее.

— Значит, ты снова работаешь? — спросила она, не отвечая на вопрос.

Он небрежно кивнул.

— Поскольку врач дал добро, я решил поразмяться и закончил портрет Аллегры.

Эта новость окончательно добила ее.

— Ах да, Аллегра. Что, она прибежала назад, как я и предсказывала?

— Она хотела. А что? Ты ревнуешь?

— Конечно, нет!

— Тогда зачем спрашиваешь?

Наоми пожала плечами.

— Просто любопытно.

Глаза Брана холодно засверкали.

— Во всяком случае, я был рад увидеть ее снова. Хотя бы потому, что она пришла как данаец, дары приносящий. Ей так сильно хотелось иметь портрет, что я разрешил ей приехать с чеком от папочки в жаркой маленькой лапке и забрать его.

— Она обрадовалась, узнав, что ты снова можешь видеть? — спросила Наоми.

Бран сердито посмотрел на девушку.

— Да. Чертово зрение! Похоже, оно значит больше, чем я сам.

— Как ты можешь так говорить? — горячо возразила Наоми. — Ведь это самое важное в твоей жизни.

— Одна из двух самых важных вещей.

Она напряженно ждала, а его губы медленно расплылись в улыбке.

— Другим важнейшим моментом является вторжение в мою жизнь Наоми Берри, которая оказалась той самой девушкой из оперы, чье лицо вызвало у меня страстное желание написать его. И не смотри на меня так, — поспешил он добавить. — Я говорю истинную правду. Я прекрасно разглядел тебя, когда ты сидела на балконе.

Наоми уставилась на него. Голова у бедной девушки опять закружилась.

— А я тебя не видела.

— Я сидел в глубине ложи и мог сколько угодно любоваться твоим лицом, что очень не понравилось моей спутнице. И она не преминула мне это высказать.

— Могу себе представить, если это была Аллегра. С таким лицом, как у нее, трудно понять, чем тебя так увлекло мое!

Бран молча посмотрел на нее.

— Наоми, что за параноидальные чувства относительно своей внешности? Согласен, ты не безупречно красива. Да, ты отнюдь не такая, как твоя сестра или Аллегра. Но строение твоего черепа великолепно, а в сочетании с широким, полногубым ртом складывается образ для художника куда более привлекательный, чем у множества женщин. — Неожиданно он, заслышав голоса, поднял голову. — Нужно идти, а то нас запрут здесь на ночь.

Он вынул из верхнего кармана пиджака черные очки и поднял со скамьи широкополую шляпу.

— Маскировка? — спросила Наоми, вешая сумку на плечо.

— Нет, защита. Теперь, когда зрение вернулось ко мне, я должен его беречь.

Молодые люди вышли из церкви под ясное дневное солнце. Наоми подумала, какой контраст они представляют. Бран — высокий, импозантный, в дорогом легком костюме от отличного итальянского портного, и она — в дешевой одежке из магазина готового платья, с взъерошенными волосами из-за перипетий сегодняшнего дня.

— Так вот что я собирался тебе сказать, — заговорил Бран, беря ее под руку. — Этот Крейг Энтони сопровождает твою сестру на лекцию, потом они отправятся ужинать в «Лебедь», где и останутся на ночь. Диана сказала, что будет рада, если ты присоединишься к ним, если, конечно, не предпочтешь что-нибудь другое.

Наоми вопросительно посмотрела на него.