– Я должен.

Решительно шагнув вперед, я вышел на дорогу.

По-видимому, здесь были все жители деревни. Куча изуродованных расчлененных тел со следами пыток. Мужчины, женщины, старики и дети. Удивительно, но вид растерзанных тел не вызвал во мне никаких эмоций, кроме недоумения: зачем? Меня не затошнило, не повергло в ужас, не шокировала смерть стольких людей. На мгновение задумался, не означает ли это, что я уже не человек? Но потом вспомнил, как нынче выгляжу в зеркале, и отбросил глупые рассуждения о морали. Видимо, я был плохим мальчиком, если мой бред перенес меня в тело кровожадного монстра, а не в тело того же Чета, например.

Взгляд скользил вокруг, выхватывая жуткие картинки. Я же просто запоминал, чтобы потом предъявить счет и отмерить виновным наказание. Беременная женщина, выпотрошенная, словно рыба, маленький белокурый мальчик с разорванной грудной клеткой, обожженный дед с оторванными руками, еще одна девочка, мужчины, женщины, а на самом верху сваленных в кучу тел сидел младенец, насаженный на острую палку. И ни одной души вокруг. Столько трупов, и нет душ.

– Где души? – спросил я вслух.

– Здесь был проведен обряд темной магии, – с брезгливостью в голосе ответил Лис, – самый гнусный раздел, вызов демона-потрошителя. Они рассчитались душами за его услуги.

– Какое расточительство, – задумчиво проговорил Хаш, – отдать сорок пять душ за одну услугу! Для низшего хватило бы и двух.

– Кто это сделал? – жестко спросил я, поворачиваясь к эльфу.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Они хорошо за собою прибрались.

И тут я ощутил чье-то присутствие, так, как совсем недавно почувствовал пустоту на месте душ умерших крестьян. Каким-то приобретенным шестым демоническим чувством. Рядом шумно втянул воздух Геракл.

Мы одновременно бросились к дымящемуся обгоревшему сараю, стоящему в стороне от дороги, но вбежал в сарай первым Гера. Через мгновение он выскочил оттуда, а следом за ним с грохотом обвалилась прогоревшая крыша. Инкуб прижимал к груди перепачканную золой и землей девочку в обгоревшем грязном платьице с дырами, сквозь которые выглядывало покрытое ожогами худое тело. Ее волосы, наверное, когда-то были длинными и рыжими, но сейчас они торчали рваными горелыми клоками, не скрывая глубокой ссадины на затылке, вокруг которой запеклась черная кровь. Жизнь в ней едва теплилась.

Вид умирающего ребенка переполнил сдерживаемую плотину в моей душе. Это была последняя капля. Я озверел. Все остатки моей человечности, поджав хвост, с воплями сбежали в самые глубокие слои сознания, а наружу, хрипя и наполняя меня ненавистью, выбралась мрачная, злобная, кровожадная сущность черта. Игры закончились. Балагур и бабник Вася отодвинулся, уступая место черту Солю. Я признал новую сущность и вдруг понял, что значит принадлежать к доминиону Власти, понял и принял. Отныне в моей воле карать и миловать, подчинять и уничтожать.

Во мне заключен огромный потенциал, осталось только развить его, а для этого придется учиться. Но зато потом я смогу начинать и заканчивать войны, поглощать и порабощать души, давать им шанс на возрождение или уничтожать навечно. Мне суждено стать правой рукой Князя, его кнутом и пряником, судьей и палачом, как для демонов, так и для остальных разумных. Доволен ли я этим? А фиг его знает. Только вот как это воспримет Шура? Странно, почему эта мысль пришла мне в голову? Я перевел взгляд на девочку, испуганно вжавшуюся в инкуба. Что вы творите, люди, если ребенок ищет защиты у демона? Не в силах сдерживаться, я поднял лицо к небу и завопил, выплескивая злость, бессилие и ненависть, жажду крови и разрушения. Мне вторило шипение Белочки. Рядом громко матерился Хаш.

– Вы пугаете ребенка, придурки великовозрастные! – Перед моими глазами, уперев руки в бока, появилась Амбец. – Вместо того чтобы помочь ей, ты закатываешь истерику! Здоровый амбал, а ведешь себя как истеричная старая дева! Это ее зов привел тебя сюда, а ты даешь ей умереть! Баран безрогий!

И она, размахнувшись, двинула меня кулачком по носу. О-го-го! Кулачок с клюквинку, а удар – словно кувалдой огрела.

– Ай! – схватился я за нос. – Все, все, я взял себя в руки!

Парни, замолчав, непонимающе смотрели на придурка, разговаривающего с самим собой. Я уже понял, что, кроме меня, никто не видит и не слышит это маленькое недоразумение, мой персональный глюк по имени Амбец.

– Присоединись или умри! – пропищало едва слышно из объятий Геракла.

Мы с удивлением уставились на обгоревший клубок на руках инкуба.

– Присоединись или умри! Я хочу присоединиться.

Девочка приподняла головку и, глядя мне в глаза, упрямо повторила:

– Господин демон, возьмите меня с собой! Я хочу присоединиться!

– К чему? – Мне было непонятно, что она хочет. Да и откуда в ней силы, чтобы разговаривать?

– Когда на пути Охоты встречается тот, кто жаждет мщения, ему дают выбор – присоединиться к Охоте или умереть, – пояснил Лис.

– Мессир, позволь ей остаться. – Неожиданно для меня Геракл опустился на колени и склонил голову.

– Если ты будешь за ней следить. – От растерянности я сразу согласился. – И это… никаких сексуальных домогательств! Она еще ребенок! – пробурчал я. – И ее полечить нужно.

– С этим вопросов не будет, – Гера нежно погладил девочку по голове, – она все-таки женского пола.

– Эй! – угрожающе начал я, подозревая самое худшее, но инкуб глянул на меня с такой укоризной, что мне пришлось моментально заткнуться.

Тем временем Гера просто обнял малышку, укрывая ее своими руками, словно одеялом, и начал осторожно целовать. Я внимательно следил за его действиями, готовый в любой момент прекратить это, если заподозрю хоть малейший намек на сексуальность. Но пока поцелуи Геры ощущались мною как касание хозяина к домашнему питомцу. В воздухе запахло миндалем. Я напрягся.

– Такое редко увидишь, – прошептал мне на ухо Хаш, – инкубы и суккубы крайне редко отдают свою жизненную энергию, точнее, практически никогда. У них это считается признаком слабости. Чаще они забирают чужую. Чем-то эта душа его привлекла, хотелось бы мне знать чем… – задумчиво закончил он.

Я знал, но это была тайна Геры, и сообщать ее каждому любопытствующему я не собирался. Сам расскажет, если захочет.

Что-то со мною произошло сегодня ночью. Я стал видеть и чувствовать такое, о существовании чего даже не подозревал до сегодняшнего дня. Неужели из-за татушек? Я глянул на руки. Символы на моих предплечьях слегка светились.

– Мы готовы, мессир, – раздался слегка уставший голос Геракла.

Он,