главное, он привёз именно ту сумму, которая мне была нужна. Я так думаю, себя он никак не обидел. Возможно, даже мог оказаться в каком-то выигрыше, и не за счёт меня.

– И каким же образом? – Костя, явно, был заинтригован.

Андрей, взглянув на него с некоторой снисходительностью, иронично пояснил:

– Костя, это же Россия! При загрузке зерна можно кинуть денежку грузчикам и весовщику, и загрузить, например, не пять тонн, а шесть или семь. А при разгрузке тоже можно кинуть кому надо денежку, и сортность семечек заметно повысится. Вот и весь фокус.

– Да-а-а-а… – помолчав некоторое время, протянул Константин. – А ты спрашиваешь, какого хрена я сваливаю в Германию?! Как можно жить в такой стране, где воруют все, всегда и всюду? Уместнее мне спросить тебя: какого хрена ты здесь остаёшься?

Андрей на это ничего не ответил, и лишь рассмеялся. Наивны-ы-ы-й… Он думает, что там, в «фатерлянде» – мир кристальной честности, порядка и благополучия. Святая немецкая простота! Да и там, наверняка, хватает всякого такого, что, как говорится, хоть святых выноси…

Когда «копейка» миновала Ефимовку – последнее по этой дороге село Кипаровского района, с юго-запада, как-то очень быстро, наползла непроницаемо-чёрная туча, и пошёл, хотя и редкий, но очень крупный дождь, сопровождаемый громовыми раскатами. В километре от Ефимовки асфальт закончился, и дальше, в сторону Коммунарска, тянулась лишь грунтовая дорожная насыпь, изрезанная колеями. Доехав до края асфальта, Костя остановился и вопросительно взглянул на Березинцева.

– Как считаешь, дождь усилится? – спросил он.

Словно отвечая на его вопрос, налетел сильный порыв ветра, и дождь хлынул как из ведра.

– О-о-о… – огорчился Константин. – Андрюха, теперь по этой дороге мы – точно! – не доедем. Что будем делать? Можно, конечно, махнуть вкруговую, по асфальту. Но крюк будет не меньше двух сотен вёрст, в Коммунарск попадём только поздно вечером.

– А мы теперь туда вообще не поедем, – глядя на водяные струи, льющиеся по стеклу и, чему-то улыбаясь, уверенно ответил Березинцев. – Этот дождь не просто так. Это мне знак. Да, да, да, Костя! Это – знак! Там, наверху, мне дают понять: нечего ехать в этот чёртов Коммунарск. Костя, я человек не суеверный, но кое во что поверить придётся, и тебе тоже. Помнишь, я тебе рассказывал, что в день аварии мой «Запорожец» перед выездом ломался три раза? Оля, между прочим, мне тогда говорила: а ты уверен, что это – простая случайность? Помнишь? Но я, несмотря ни на что, поехал. Каков итог этого упрямства, мы уже знаем. Поэтому дождь – это тоже знак! И я его понял. Едем назад!

– Слушай, а если тебе за неявку в суд выпишут нехилый штраф? А? – Костя напряжённо глядел в залитое водой лобовое стекло.

– А я сейчас зайду в нашу участковую больничку, и попрошу девчонок написать мне справку о том, что у меня было обострение панкреатита. Костя, мы же – в России! Так что, не все наши минусы такие уж отрицательные. Некоторые из них позволяют смягчить бюрократические минусищи, которые и в Германии чёрта с два сможешь как-то переломить… Всё, всё, едем домой! – Березинцев большим пальцем указал через плечо назад.

– Ну, как хочешь! – Константин вздохнул, и, развернувшись, поехал назад через дождь, который, явно, и не собирался утихать.

– Знаешь, что будет самое смешное, когда подъедем к Даниловке? – Андрей выдержал паузу. – А там будет сухо. Во, обхохочемся!..

– Ага, сухо! – саркастично откликнулся Костя, глядя на бешено мотающиеся «дворники».

Но когда они были ещё на полпути к Даниловке, ливень вдруг начал утихать. А подъехав к селу, приятели обнаружили, что если дождь здесь и прошёл, то не самый сильный. В чистом небе вовсю светило солнце.

– Да-а-а… Действительно, мистика какая-то… – Константин, явно, был озадачен тем, что предположение Андрея, можно сказать, сбылось полностью. – Тебя куда? Домой?

– Нет, в больничку. Надо состряпать справку.

…Его просьба написать справку об обострении панкреатита нашла полное понимание у даниловских медиков – односельчане, как-никак! Завбольницей Весновская, оформив справку, в ходе завязавшегося разговора о вынужденной «медицинской практике» Березинцева, к которому не так уж и редко обращались фермовские работники со всякими своими мелкими болячками, как бы в шутку, отметила, что, наверное, в своё время, поступив в зоовет, Андрей пошёл не в тот институт.

– …Вам лучше было бы пойти в медицинский – из вас получился бы отличный хирург или терапевт, – вручая ему бумажный прямоугольничек с печатью, добавила она.

– Знаете, когда-то я об этом думал. Но… Пришёл к выводу, что медицина – это не для меня. В принципе, покойников я не боюсь, но анатомировать усопших, наверное, чисто морально не смог бы. Поэтому и поступил в ветеринарный. Кстати! Надо сказать, в медицинском институте мне побывать, всё же, довелось…

– Это в ту пору, когда вы выбирали вуз, куда отнести документы? – уточнила Виктория.

– Нет, уже на пятом курсе зоовета. Такая хохма получилась!.. – Андрей ностальгически вздохнул. – Мой институтский друг жил на одной лестничной площадке со студенткой «меда», и она ему рассказала, что к ним на лекции по судебной медицине часто ходят студенты юридического института, из школы милиции, ещё откуда-то… Вход свободный, главное – быть в белом халате. И мы втроём – с нами ещё один приятель увязался, пошли на эту лекцию.

– И как же отреагировали медики на визит ветеринаров? – смеясь, полюбопытствовала Весновская.

– Так, а это мы не рекламировали. Ещё чего не хватало! Решили прикинуться кем-нибудь другим. Латынь мы знали неплохо, халаты наутюженные… На входе никто ни о чём даже не спросил. Правда, когда мы вошли в аудиторию… Это было что-то! Представляете, прямо напротив входа – почти вертикальная стенка рядов, сплошных столов и скамеек – что-то наподобие театральной галёрки. И на них – почти одни девчонки. Мы обалдели – девки-то одна другой краше, прямо, как в цветник какой-то попали. Но это ещё – что! Входим, в нашу сторону – всеобщее внимание, и раздаётся дружное, такое, мощное: о-о-о-о-о! У-у-у-у-у!…

– Напугались? – улыбнулась Виктория.

– Не то слово! Захотелось развернуться и убежать. Но, делать нечего, надо было держать марку. Нашли себе места, достали тетради для конспектов, наши соседки со всех сторон: ребята, а вы откуда? Ну, мы намекаем, что из каких-то секретных силовых структур. Некоторые: а-а-а, понятно! Вы из КГБ? Ну, мы опровергать не стали…

…Когда Березинцев пришёл домой, Ольга обеспокоенно спросила:

– Что, уже всё? Суд уже состоялся? Что решили?

Известие о том, что на суд Андрей вообще не попал, её очень встревожило.

– И что же теперь делать? За неявку-то, наверное, могут штраф