Думаешь, она нас возьмет? — с сомнением спросила Аня.

Считай, что я уже договорился. Ваша группа будет в шоуцентральным номером.

Классно! Спасибо! Ты — чудо! Но, знаешь, я сейчас в школу смамой иду, ее к директору вы­звали.

Чего натворила?

Да так, ничего особенного... Приняла учас­тие в драке.

Круто. Ты, оказывается, еще и драться умеешь? — удивилсяМатвей. — А такое нежное существо!

Аня засмеялась.

— Ну ладно, созвонимся. Пока!

Отключив телефон, Матвей взял баллончик с краской ипририсовал цыпленку букет цветов.

Проснувшись, Лера вошла в кухню и замерла на пороге: АндрейВасильевич спал, положив го­лову на стол.

— Па, вставай! — потрясла его Лера. — Нашел,где спать.

Отец пробурчал что-то нечленораздельное се­бе под нос.

Я не поняла, ты пьяный?

Нет, я просто очень сильно устал, — еле от­ветил Новиков.

Я вижу. Так устал, что до кровати не дошел. Иди ложись надиван! — Лера снова потрясла отца.

Он встал, пошатываясь, но тут же опустился назад натабуретку.

Оставь меня в покое, дай поспать.

Офигеть! — Лера покачала головой и пошла к себе в комнату.

Лена завтракала вместе с дедом.

Слушай, а Марина так и не объявилась? — поинтересоваласьона. — Я звонила, но абонент все время недоступен.

Ничего не понимаю, она же обещала, — раз­вел руками Кулемин.— Может, с ней случилось что-нибудь? Надо в милицию позвонить.

Вот до старости дожил, а как наивный ре­бенок, — вздохнулаЛена. — Я тебе говорила, что с ней что-то не так. Зачем ты ей папины бумагиотдал?

Что же я наделал? — всплеснул руками дед и схватился засердце. — Что я скажу Никите, когда он вернется?

Лена подскочила и бросилась к деду.

— Ты только не волнуйся, дедушка! Где твоитаблетки?

Выпив лекарство, дед прилег на диван.

Леночка, не переживай, мне уже лучше. Иди в школу, а тоопоздаешь.

Как же я тебя в таком состоянии оставлю? — взволнованноспросила Кулемина.

Со мной Василий Данилович посидит, — заверил ПетрНиканорович. — А тебе учиться надо.

Хорошо, но, если что, сразу мне звони. — Лена поставилателефон рядом с диваном, чтобы дед мог до него дотянуться.

Наташина мама за завтраком неожиданно спросила:

А как там ваша группа? Как она называется?

«Ранетки», я же тебе много раз говорила. — Наташа недовольнопосмотрела на мать.

Ну извини, столько информации в голове. Я тут подумала... Уменя есть один знакомый, он

преподает в музыкальном училище. Если хочешь, я могу емупозвонить — пусть он тебя послушает, позанимается с тобой.

Ты серьезно? — От удивления у Наташи округлились глаза. —Мам, ты не заболела? Ты же всегда была против того, чтобы я занималась музыкой.

Я и сейчас не то чтобы в восторге. — заме­тила ОльгаСергеевна, — но бороться с тобой бесполезно, так что я решила помочь.

Но ведь в училищах не учат рок-музы­кантов.

Выберешь какое-нибудь другое направле­ние. Главное —образование. А ноты — они везде ноты, неважно, рок это или попса. Твой отец,между прочим, Гнесинку закончил.

Супер! — восхитилась Наташа. — А я не знала... А расскажиеще что-нибудь о нем.

Тебе лучше у него самого спросить. — Оль­га Сергеевнамахнула рукой. — Кстати, он не звонил?

Пока нет, — Наташа хитро посмотрела на маму, — а тебехотелось бы, чтобы он позвонил?

С чего ты взяла? Я просто так спросила. — Наташина мамапожала плечами. — И вообще, я опаздываю. Ты тоже собирайся.

Что ты сидишь? Ешь! — Женина мама по­двинула тарелку дочери.

Спасибо, не хочется, — сердито ответила Женя.

Может, ты еще и голодовку объявишь? — вспылила ЕлизаветаПетровна. — Совсем от рук отбилась. Мы для тебя стараемся: отец днюет и ночуетна работе, репетиторы ходят. А ты драку устроила... У отца дел по горло, а он,вместо того чтобы ими заниматься, должен ид­ти в школу разбираться. Тыподумала, с какими глазами он придет к директору? Что он должен сказать?

Владимир Петрович стукнул кулаком по столу, и Женина мамазамолчала.

— Хватит, раскудахталась. Вместо того чтобы своисериалы с утра до ночи смотреть, лучше б за дочерью следила, — заявил папаЖени. — И нив какую школу я не пойду. Сама заварила кашу сама пусть и расхлебывает.Инцидент долженбыть исчерпан.

Женя сидела ошарашенная, не зная, расстраи­ваться ей илирадоваться...

У школы она встретилась с Аней, та тоже при­шла безродителей.

У папы встреча с заказчиком, он не может вырваться, а мамаповезла ему какие-то очень важные документы, которые были у нас дома, —объяснила Прокопьева.

Ой, там же Зеленова со своей бабушкой, — грустно вздохнулаЖеня. — Они нас съедят.

Не съедят, — заверила Прокопьева.

Может, не пойдем? Скажем, что заболели.

Не пойти, значит, признать свою вину. Мой папа говорит, что,если проблема возникает, ее нужно решать — сама собой она не решится. Все будетхорошо, главное, держаться вместе.

Марина зашла в ресторан, в котором не так давно встречаласьс Леной, и подсела за столик к мужчине, расположившемуся в дальнем углу.

Почему вы так долго не звонили? — спроси­ла она.

Я же сказал: сидеть дома и не высовываться. Зачем вы вчеравыходили? — резко спросил не­знакомец.

Вы что, следили за мной? Я выходила в мага­зин — я не могупитаться воздухом.

Вы принесли документы?

Да, они со мной. — Марина достала из сумки папку с бумагами,но не отдала ее.

Сначала деньги, — деловито сказала она.

Перед тем как отдать вам деньги, я должен убедиться, что этоименно то, что нам надо. Если вы мне не доверяете, можете поехать со мной.Эксперт проверит бумаги, и вы сразу получите деньги.

Я никуда с вами не поеду. — Марина отри­цательно помоталаголовой. — Пусть эксперт приезжает сюда.

К столику подошел официант.

Простите, вы Марина Сиротина?

Да, — удивленно ответила женщина. — А в чем дело?

Вас к телефону. Спрашивают из посольства Нигерии, сказали,что у них для вас информация о Викторе.

Боже мой!