* * *

– Я введу эту информацию в систему, – сказала Хемингуэй. – Я про твои впечатления. Ты сделал умный ход. Конечно, они проигнорируют твои подсказки, но их внесут в архив. И я смогу сказать: я же вам говорила. Если ты прав. А это всегда стоит очка или двух. Иногда даже больше. Оказаться правой пото́м – это всегда приятно.

– Это фильтр, – сказал Ричер. – И не более того. Тут речь идет об эффективности.

– Но мне все еще нужен Крозелли.

– А разве Сын Сэма не поможет тебе вернуться?

– Мне нужен Крозелли.

– Почему?

– Потому что он меня спалил.

– Вы читали книгу под названием «Моби Дик»?

– Ладно, я поняла и готова признать: Крозелли – мой большой белый кит. Я им одержима. Но что я могу с этим поделать? Что тут вообще можно сделать, когда тебе на голову давит кит?

– Так вот как вы себя чувствуете? Словно кит давит вам на голову?

– Да, именно такие у меня ощущения.

– Тогда давайте меняться, – предложил Ричер.

– Что на что?

– Мне нужно, чтобы меня вывезли из города.

– Когда?

– Как можно скорее. Я уверен, что мой брат обо мне беспокоится. И это плохо на нем сказывается. Мне необходимо избавить его от переживаний.

– Я не такси.

– У вас есть машина.

– И я не шофер.

– Вы можете мне ее одолжить.

– И как я получу ее обратно?

– Я не знаю.

– У тебя даже прав нет.

– Ну не совсем.

– Никакой сделки, – сказала Хемингуэй.

– Ладно, – ответил Ричер.

– А что ты собирался для меня сделать?

– Предположим, неизвестный подозреваемый вломится в дом Крозелли, и вам придется туда заглянуть. А потом неизвестный подозреваемый сбежит, но вы будете слишком заняты на месте преступления, чтобы его преследовать.

– Я уже два часа жду чего-то похожего, но ничего не происходит.

– Я могу это сделать.

– Тебе шестнадцать лет.

– И что с того?

– Провоцирование уголовно наказуемого деяния уже само по себе серьезное преступление. А если это несовершеннолетний – еще хуже.

– А кто об этом узнает, кроме нас с вами?

– У меня нет возможности вывезти тебя из города.

Ричер немного помолчал.

– Возможно, мы можем улучшить план, – наконец сказал он.

– Какой план? – проворчала Хемингуэй. – У нас нет плана.

– Будет правильнее, если не вы обнаружите улики. Ведь тогда это будет выглядеть как вендетта. И у адвокатов Крозелли появятся лишние аргументы при его защите. Вероятно, ФБР тоже не должно в этом участвовать. Например, Департамент полиции Нью-Йорка. Как вы считаете? Независимое агентство, не преследующее корыстных целей. Если они обнаружат продавца наркотиков и товар в своем городе, дело будет находиться в их юрисдикции. И никто не сможет им возразить. Что есть, то есть. Вашим людям придется замять сделку с Крозелли и признать, что вы с самого начала были правы, и тогда процедура рассмотрения вашего дела превратится в церемонию по вручению медали.

– У Департамента полиции Нью-Йорка сегодня слишком много дел.

– Однако у них наверняка есть отдел по борьбе с наркотиками. Нужно только предупредить их заранее. Выяснить, сколько времени им потребуется, а мы постараемся успеть все сделать. Я вломлюсь внутрь, вы останетесь снаружи и будете приглядывать за обстановкой до того момента, пока не появятся полицейские, после чего мы оба ускользнем и вы сможете отвезти меня на север. Между тем полиция Нью-Йорка все сделает за вас, и к тому времени, когда вы вернетесь в город, ваши боссы уже постелют для вас красную дорожку.

– Как далеко на север тебе нужно?

– До Уэст-Пойнта. Он за рекой.

– Я знаю, где он находится.

– Ну, договорились?

Хемингуэй не ответила.

* * *

Она согласилась только через тридцать минут, когда время близилось к часу ночи. Но все сразу пошло не так. Сначала они не могли найти работающий телефон. Прошли Кармин от начала и до конца, попытались отыскать телефон на углу с Седьмой авеню, на углу с Бликер и с Шестой авеню, но все аппараты молчали. Они не знали, в чем причина, – авария на электростанции или общее состояние телефонов в городе. Ричер считал, что телефонные компании имеют собственные источники электричества и систему проводов, поэтому предлагал продолжить поиски, но Хемингуэй не хотела уходить дальше, опасаясь, что у дома Крозелли за это время может что-то произойти. Поэтому она вернулась на свой прежний наблюдательный пост у дверного проема на Кармин, а Ричер отправился дальше, пересек Шестую авеню и на углу Минетта-стрит и Минетта-лейн нашел работающий телефон.

Было слишком темно, чтобы различить цифры, поэтому он набрал номер на ощупь, затем ноль для выхода на оператора, потом довольно долго ждал, когда ему ответят. Попросил соединить его с Шестым участком департамента полиции Нью-Йорка и прождал еще довольно долго, прежде чем ему ответили.

– Да?

– Я хочу сообщить о нелегальных наркотиках в Уэст-Виллидж.

– Что? – переспросил голос.

– На Кармин только что вломились на склад, полный наркотиков.

– Мертвые тела есть?

– Нет.

– Сейчас там кого-то убивают?

– Нет.

– Пожар?

– Нет.

– Тогда прекратите тратить мое время, – сказал голос, и в трубке прозвучали короткие гудки.

Ричер повесил трубку и поспешил обратно. Он вспотел – тридцать градусов в час ночи.

– Мы могли бы это предвидеть, – сказала Хемингуэй, когда Джек рассказал ей о разговоре с дежурным полицейским. – Команда «свистать всех наверх» уже давно отдана.

– Мы можем использовать ваших людей.

– Забудь, они не станут меня слушать.

– Магнитофон вашей младшей сестры все еще у вас? – спросил Ричер.

– Это мой магнитофон.

– Он все еще у вас?

– А что?

– Может быть, я смогу записать, как он будет хвастаться своими подвигами.

– Ты?

– Тот же принцип. Вы же не можете допустить, чтобы это выглядело как вендетта.

– Я не могу тебе это позволить. Ты с ним, лицом к лицу? У меня есть совесть.

– И что он со мной сделает?

– Изобьет до смерти.

– Он – человек, занимающий серьезное положение в обществе, – сказал Ричер. – У него есть солдаты. Из чего следует, что всю тяжелую работу за него делают другие. Значит, он не в форме. Он много говорит, но мало делает. У него ничего нет. Мы уже видели это на Уэйверли. Двенадцатилетний мальчишка с Филиппин отнял бы у него ланч.