Подлетаю к шкафу. О, вот темно-синее платье. Ему бы немного драгоценностей, хотя и так сойдет. Бросаю его на кровать, разворачиваюсь и понимаю — у меня опять болит тело. На крик прибегает Эцик.

— Что случилось? — влетает в комнату.

Я стою, держась за шкаф.

— Болит, — констатирует он. — Сейчас схожу за мазью.

Эцик приносит мне мазь. Она слегка помогает. А вот целительное касание булочника хоть и не справилось с крепатурой, но приобрело весьма забавный эффект: у меня перестает болеть, когда Эцик рядом. А посему — мне придется брать его с собой на бал.

Но булочник ставит условие — или он, или белочка.

Я сильно сомневалась в своем решении. Всё-таки белочку все боятся, а булочников нет.  С Бэллой Эцик не дружит от слова совсем. Да и она старается тут же сбегать, когда он появляется рядом. Исключением становится булочная. Там ей некуда деваться.

Еще одним преимуществом Эцика стала вызванная карета. И то, что за нее заплатит он, хотя я уговаривала его пройтись пешком. Но в итоге сдалась. Путь не близкий – в пару кварталов. Нечего пачкать платье. Их у меня всего пять. Ну, и я не против.

Наношу неброский макияж. Косметика в этом мире есть, но я ее так боюсь. Вдруг меня обсыпет в самый неподходящий момент? Я у себя в мире с большой осторожностью к ней подходила, а тут и подавно. Поэтому всего понемногу. Мне же еще и клоуном выглядеть не хочется.

Я первая спускаюсь вниз и дожидаюсь Эцика. Карета уже подъехала. Надеюсь, что за длительное ожидание тут не будут накидывать на счетчик. Хотя что мне, платит-то Эцик.

Бэлла порывалась пойти со мной. И у меня даже скользнула шальная мысль засунуть ее в декольте, но я передумала. Положила туда бумаги на налоги. А что? Надо попробовать упросить короля подписать их.

— Ох, извините, немного запоздал, — слышится голос Эцика.

Я поднимаюсь, поправляя юбку, и замираю  на месте. Булочник вышел в красивом темно-синем камзоле с серебряными пуговицами, из-под которого виднеется белоснежная рубашка с кружевами на манжетах. В черные, начищенные до блеска сапоги заправлены черные штаны.

Вся его одежда даже немного утягивает его полный живот. Даже светлые волосы уложены как-то по-другому. Красавец, не лишенный лоска.

— Вы прекрасно выглядите, Галя, — отвешивает мне комплимент и берет руку.

Целует ее, а я как стояла с разинутым от удивления ртом, так и сейчас стою. Этот красавец со мной?

— Или все же называть вас Маргарет?

— Галиной, — шепчу я.

М-м, и пахнет от него приятно и вкусно. Ментол и лимон.

— Идемте, — Эцик подает мне локоть.

Бросаю взгляд на наше отражение в окне. Ну, просто статная дама и красивый кавалер.

— Слушайте, а ведь вы моим слугой должны быть, — говорю, пока мы выходим во дворик.

На скамеечке перед домиком сидит та самая соседка, про которую говорил Эцик. Она тут часто сидит. Смотрит за всем во дворе.

— Добрый вечер, — мы вежливо здороваемся с ней, а она кивает нам.

— Хорошо выглядите, — отмечает она.

Ох, а мы реально как пара выглядим. Но это, наверное, не совсем правильно – с таким красивым кавалером заявляться на бал, связанный с отбором невест.

— Ничего страшного. В таком виде я спокойно могу сойти за вашего охранника.

Мы выходим за ворота.

— Куда направляетесь? — спрашивает кучер, сидящий на козлах небольшой кареты.

По сравнению с моей бывшей это совсем малютка.

— В королевский замок.

Глаза кучера округляются.

— Нет-нет. Только за квартал до королевского дворца остановлюсь. Если кто-то увидит, что я вас туда довез, то… — он замолкает и проводит указательным пальцем себе по горлу. — Мне такие проблемы не нужны.

— Да что же вы так? — Эцик улыбается ему.

В который раз я замечаю, что на других людей будто находит какое-то наваждение, стоит булочнику улыбнуться. Интересно, он хоть сам понимает, как воздействует на людей?

— Это всего лишь королевский замок. А если на вас кто-то нападет, то вы можете смело обращаться к городской страже.

В глазах кучера будто проносится вся жизнь.

— Да, но к ним лучше обращаться, когда умрешь, — возмущается он.

— Слушай, давай ты нас просто довезешь до замка, а если кто-то посмеет на тебя напасть, то просто скажи, что ты подвозил Эцимиэля Анварио.

— Хорошо, — выдыхает мужчина. — Но оплата в двойном размере.

— Ладно. И только из-за того, что у тебя наверняка тяжелая жизнь, которая заставила тебя сесть на козлы кареты, — мягко отзывается Эцик и открывает мне дверь.

— Ох, прощай, моя возничая жизнь, — сокрушается кучер.

До замка мы доезжаем без проблем. Никто на нас не нападет. На воротах привычно стоит гнусавый в окружении трех големов. Эх, ничего не меняется.

— Добрый вечер, Вернон, — Эцимиэль радостно приветствует его.

На лице гнусавого за короткое время проносятся сотни эмоций. Я впервые такое у него вижу. Удивление, неверие и полный ступор.

— Как жизнь, дружище? — продолжает Эцик. — Как в замке? Вижу, что тебя выставили за пределы дворца? А что так? Королю больше не нужен дворецкий?

Бедный Вернон даже спросить ничего не успевает, лишь разглядывает Эцика.

— А вы...вы кто? — наконец-то выдает он.

— Галина Яновна Мендер, — уже вмешиваюсь я и протягиваю руку. — А это мой охранник.

— Эцимиэль, — коротко представляет булочник.

Глаза у гнусавого становятся по пять копеек.

— Охранник. У участницы отбора… — он достает желтый пергамент и, не сводя взгляда с Эцика, протягивает мне.

— А что это было? — уточняю у своего необычного спутника.

— Мы просто давно не виделись. Я уже давно не был в замке и в его окрестностях. А тут совсем все поменялось. Эх, столько людей утратили работу, когда король решил нанять големов.

Я еле оттаскиваю разговорчивого Эцика от Вернона. Ужас какой-то. Он еще вспомнил про детей несчастного гнусавого. Разговор грозился стать многочасовым. Но мы-то здесь не за этим. Нам, точнее мне, надо, чтоб король подписал бумагу на налоги.

— Какая красота, — восхищенно говорит Эцик, пока я его за руку тащу в замок.

За нами следуют два голема. М-да, наша легенда трещит по швам.

Ну, не может у благородной дамы быть такой охранник. Вон как он на светлячков, кружащих в воздухе, реагирует. Ими украшена по краю вся дорожка, ведущая к замку. Довольно-таки красиво. Вот куда идут шестьдесят процентов налогов! У-у. Я еще ничего не заработала и не заплатила, дело не открыла, но у меня уже возникли претензии.