– Это и впрямь говорит о нашей силе, – сказал Джоэнис.

– Конечно. Впрочем, русские и китайцы тоже улучшили свои ракеты, и четыре года назад они с успехом взорвали планету Нептун. В сущности, это означает ракетный пат. Правда, между русскими и китайцами возникла некая неприязнь после инцидента в Индро, но мы не можем на это рассчитывать.

– А на что мы можем рассчитывать? – спросил Джоэнис.

– Кто знает? – пожал плечами Минотавр. – Вот почему мы посылаем вас в Россию – все там разведать. Самая главная наша проблема, Джоэнис, – это информация. На что противник способен? Что там вообще, черт побери, происходит? Я знаю, что Джон Мадж из Управления Координации объяснил вам, до какой степени нам нужна правда – пусть даже самая ужасная. И об этой правде нам должен прямо и откровенно доложить человек, которому мы можем доверять. Осознаете ли вы всю серьёзность задачи, которую мы ставим перед вами, Джоэнис?

– Думаю, что да, – сказал Джоэнис.

– Вы служите не какой-нибудь отдельной группе или фракции. И упаси вас Бог составить такой отчёт, который, по вашему мнению, нам должен понравиться. Не нужно ни преуменьшать, ни преувеличивать то, что вы увидите. Наоборот – излагайте события как можно проще и объективнее.

– Я сделаю все от меня зависящее, – пообещал Джоэнис.

– Полагаю, большего я и не могу просить, – проворчал Минотавр.

Минотавр передал Джоэнису деньги и документы, которые могут понадобиться ему во время путешествия, а затем, вместо того чтобы выставить Джоэниса в коридор, где тот сам должен был бы искать дорогу к выходу, Минотавр открыл окно и нажал на кнопку.

– Я лично всегда пользуюсь только таким способом, – сказал он, помогая Джоэнису занять место рядом с пилотом вертолёта. – С этими чертовыми коридорами одни хлопоты. Желаю удачи. Помните о том, что я вам сказал.

Джоэнис заверил его, что будет помнить об этом всегда. Он был глубоко тронут доверием, оказанным ему Минотавром. Вертолёт оторвался от здания и взял курс на Вашингтонский аэропорт, где Джоэниса должен был ждать специальный реактивный самолёт с автопилотом. Когда вертолет набирал высоту, Джоэнису показалось, что он услышал детский смех, доносившийся из комнаты, которая примыкала к кабинету Минотавра.

(Рассказанная Пелуи с острова Пасхи)

Джоэнис поднялся на борт своего специального самолета и вскоре летел высоко над облаками к Северному полюсу. Автомат предложил ему обед, а позднее для него одного был показан кинофильм. Солнце висело низко над горизонтом, и наконец автопилот попросил Джоэниса пристегнуть ремни на время посадки в Московском аэропорту.

Посадка прошла безупречно. С радостным возбуждением, хотя и с мрачным предчувствием ожидал Джоэнис, когда дверь распахнётся и перед ним возникнет столица коммунистического мира.

Джоэниса встречали три чиновника советского правительства. На них были меховые шапки, меховые пальто и отороченные мехом ботинки – необходимая защита от леденящего ветра, что завывал над плоскими холмами. Представившись, чиновники усадили Джоэниса в автомобиль, следующий в Москву. На протяжении поездки Джоэнис приглядывался к людям, с которыми ему предстояло иметь дело.

Товарищ Славский зарос бородой до самых глаз – в их карих глубинах застыла полная отрешённость.

Маленький, чисто выбритый товарищ Орусий хромал на одну ногу.

Маршал Тригаск был круглолиц, жизнерадостен и производил впечатление человека, с которым необходимо считаться.

Автомобиль остановился на Красной Площади, у Дворца Мира. Внутри здания весело потрескивал камин. Русские жестами пригласили Джоэниса усесться в удобное кресло, а сами устроились рядом.

– Обойдемся без лишних слов, – начал маршал Тригаск. – Я предварю нашу дискуссию, поприветствовав вас в нашей горячо любимой Москве. Мы всегда рады, когда нас навещают аккредитованные западные дипломаты. Мы любим говорить прямо и ждём от вас ответной прямоты. Это единственный способ договориться. По дороге в Москву вы, наверное, заметили…

– Да, – вмешался Славский, – вы должны извинить меня, я прошу вашего прощения, но, надеюсь, по пути в Москву вы заметили маленькие белые кристаллики падающего снега? И белое зимнее небо? Мне, право, очень жаль, может, и не следует это говорить, но даже у такого человека, как я, есть чувства, и порой я просто обязан их выразить. Природа, господа! Прошу извинить меня, но природа, да, в ней есть что-то такое…

– Достаточно, Славский, – оборвал маршал Тригаск. – Наш достойнейший гость, посол Президента Джоэнис время от времени, я уверен, замечает природу. Полагаю, мы можем обойтись без церемоний. Я человек простой и люблю говорить откровенно. Возможно, это покажется вам грубым, но такой уж я человек. Я солдат и вполне могу обойтись без дипломатических манер. Надеюсь, я выражаюсь достаточно ясно?

– Да, вполне, – сказал Джоэнис.

– Превосходно, – продолжал маршал Тригаск. – В таком случае, каков ваш ответ?

– Мой ответ… на что? – поинтересовался Джоэнис.

– На наши последние предложения, – сказал Тригаск. – Вы ведь проделали весь этот путь не для того, чтобы приятно провести отпуск?

– Боюсь, вам придется повторить ваши предложения, – сказал Джоэнис.

– Они очень просты, – молвил товарищ Орусий. – Мы предлагаем вашему правительству распустить армию, отказаться от колонии на Гавайях, позволить нам забрать Аляску (которая, между прочим, изначально была нашей), а также в знак доброй воли отдать нам северную часть Калифорнии. На этих условиях мы обязуемся предпринять соответствующие шаги, а какие именно, я уже и забыл. Итак, что скажете?

Джоэнис попытался растолковать, что он не наделён полномочиями рассматривать такие предложения, однако русские и слушать не желали. Поэтому, зная, что на подобные условия в Вашингтоне не согласятся, он просто ответил «нет».

– Видите?! – воскликнул Орусий. – Я предупреждал, что они скажут «нет».

– Но ведь попытка – не пытка, не так ли? – небрежно произнес маршал Тригаск. – В конце концов, они могли и согласиться. А теперь перейдем к основному. Господин Джоэнис, вы и ваше правительство должно знать, что мы готовы отбить атаку любого масштаба, что бы вы там против нас ни придумали.

– Наша линия обороны начинается в Восточной Германии, – сказал Орусий, – и тянется в меридиональном направлении от Балтийского моря до Средиземного.

– А глубина её, – продолжал маршал Тригаск, – охватывает Германию, Польшу и большую часть европейской России. Вы можете ознакомиться с нашей обороной и лично убедиться в степени её боеготовности. Более того, наша оборона полностью укомплектована, полностью автоматизирована, и она куда более совершенна, чем оборона Западной Европы. Короче говоря, мы впереди вас. Мы вас переоборонили и будем счастливы доказать это.

Вдруг заговорил Славский, какое-то время не подававший признаков жизни: