не успевает закрыться, в последний момент в кабину втискивается брюнетка с длинными прямыми волосами в красивом вечернем платье и крупный мужчина. Он нажимает свой этаж и поворачивается лицом. Что-то неприятно екает внутри — Башир.

Он смотрит с напряженным удивлением, потом проходится по моему наряду и снова устремляет взгляд в мои глаза. Какое-то мутное беспокойство овладевает мной. Не знаю, о чем думает он, а я о том, что Градов если не сейчас, то завтра точно будет знать где я ночевала.

Спутница Джамбаева замечает наши переглядки.

— Башир, ты забыл шампанское в номер заказать, — пытается перетянуть его внимание на себя.

— Не забыл, — отвечает тот, не сводя с меня глаз.

Слава Богу, лифт останавливается, и я выхожу. В пальцах рук чувствую острое покалывание, ноги подкашиваются. Замок считывает карту-ключ, вхожу и, только захлопнув дверь изнутри, прихожу в себя.

Он, конечно, расскажет Максу, что видел меня здесь и меня ждет допрос с пристрастием. Черт, ну почему? Это сто процентов не его дело, но он так не думает. Порой у меня ощущение, что Макс уверен, что у него на меня монополия.

Глава 23

Макс

Утро началось трешово. Акции, которые купили на прошлой неделе, начали падать в цене. Загорелся один из складов компании, где хранились нефтепродукты, и цена на двадцать процентов поползла вниз всего за сутки. Давно я так не прогорал. У секретарши сломалась кофемашина, ей пришлось бежать за кофе на первый этаж здания в ресторан. И пока она пришла обратно, кофе успел остыть. Отодвигаю со злостью стаканчик и тянусь к звонящему телефону.

— Да, Аслан.

— Привет, плохие новости.

— Что случилось?

— Плотников умер.

— Бл*дь! Что за день! — откидываюсь в кресле.

— Мне удалось встретиться с дочкой. Не уверен, что она отдаст бабки. Похоже решила, что это мы мошенники. Придумали схему, чтобы завладеть состоянием ее папеньки.

— Она так сказала?

— Не совсем так, но дала понять. С*ка редкая оказалась, под стать папаше.

— Пи*дец, только ее мне не хватало, и так полная ж*па. Сказала, зачем он приезжал?

— Короче, расклад такой: он бросил их с матерью после ее рождения, мать не смогла его простить и дочку настроила так же. Он пытался с ней законтачить, когда она вышла замуж и уехала от матери. Она отказывалась с ним общаться, отмахивалась от его помощи, которую не раз предлагал. В последнее время он исчез и не донимал, а около полугода года назад узнал, что у него родился внук. Написал поздравительное смс. Она на фоне радости от свалившегося материнства ответила «спасибо» и отправила фотографию ребенка. Правда, попросила больше не беспокоить. А два дня назад Плотников приехал и попросил о серьезном разговоре. Рассказал, что болеет, что долго не протянет. Что у него на счетах есть крупная сумма денег и он написал завещание на внука на все свое имущество. Оставил необходимые документы и ушел. Я видел копию завещания. А когда рассказал, как ее папаша добыл свое состояние, она ответила, что живет в цивилизованной стране, и ее государство в состоянии защитить ее и ее ребенка от всяких аферистов. Как сумму в бумагах увидела и гордость засунула в одно место и папаша, уже вроде, не такой и плохой.

— Можешь не продолжать. Эти деньги похоронены на счетах до совершеннолетия этого ребенка. Полный алес…

— Что делать, Макс?

— Ехать домой, — говорю упавшим голосом.

— Да ну нах*р!

— Ты хочешь повоевать с ребенком?

— А ты хочешь так все оставить?

— Я не могу спрашивать с невиновных!

— Слушай, хорошая схема! Нужно будет взять на вооружение. — зло стебется Аслан — Нужно просто украденное отдать невиновным и можно не отвечать за свои косяки!

Знаю, что он об этом думает, но ответственность за это, в конце концов, на мне. Я не стану влезать в разборки с женщиной и младенцем.

— Ты сейчас возьмешь билеты и вернешься в Москву. Я вам дал деньги на клуб, как обещал. Дальше мои заботы, разгребу сам. Спасибо за помощь.

— Бл*дь, Макс! Такая работа проделана.

— Я сказал ставим точку!

Джамбаев отключается, а меня потряхивает от злости. Все, что могло случится наихудшего в этой ситуации — случилось. Плотников сделал всех, пора это признать. За его махинации будет отвечать Разумовский… и Лиза, прицепом, мать твою!

Впервые за все это время задумываюсь о том, принесет ли мне облегчение то, что я заберу у Разумовского деньги. Вряд ли. Мне и сейчас от этого тошно, не из-за него, из-за Лизы. Но простить всем, это уж слишком. Что с этим всем, на х*р, делать? Я просто в тупике, загнан в угол. Не хочу ее потерять, если бы дело не касалось личного авторитета, плюнул бы на любую сумму, на любую.

Гришка заваливается в кабинет без стука, с полной оторопью на лице.

— Аслан звонил…

— Лучше бы не звонил.

— Что делать будешь? Обирать старика до нитки?

— У тебя есть другие варианты?

— Готов отказаться от Снежиной?

— Нет.

На следующий день после моей выходки на вечеринке у меня на террасе, Ловцов сказал, что еще не видел меня таким, потерявшим голову. Я не отрицал, бессмысленно ломать комедию перед тем, кто провел с тобой бок о бок столько лет. Даже, понимая, что я с ней переспал, он не стал задавать вопросы, как обычно, когда случается спонтанный секс с какой-либо девицей, и мы подкалываем друг друга. В клубе они с Баширом видели, как я вытащил ее от стойки и уволок за собой.

— Ты же понимаешь, что придется выбирать?

— Понимаю, — стучу ручкой о поверхность стола, устремляю взгляд в окно. Как же хреново.

— Нужно снять прослушку у них в гостиной.

— Что?

— Там до сих пор висит жучок, и в его кабинете тоже, то есть, в кабинете Лизы.

Сглатываю, забыл совсем об этом.

— Ты до сих пор их слушаешь? — от этой мысли становится неприятно.

— Нет. Какой смысл? Но если обнаружат…

— Узнай, если Разумовский дома, съезди, расскажи новости и заодно приберись там. А я разберусь в кабинете Лизы.

— Хорошо.

По дороге в агентство впервые испытываю желание не застать Королеву на работе. Хочу просто снять эту чертову прослушку и не напрягать, и без того, сложную, обстановку между нами. До офиса остается пару километров, на телефоне высвечивается входящий от Башира.

— Алло, — включаю громкую связь кнопкой на панели.

— Привет, ты в офисе?

— Нет, уехал.

— Аслан мне все рассказал. Давай встретимся, есть идея.

— Если беспредел, то не стоит.

— А с Разумовским не беспредел? Мы по закону,