Он никогда не встречал до сих пор женщины, подобной ей. Если и была для него какая-то опасность в Арена-Роха, то она вряд ли имела что-то общее с поимкой банды Пайка. Кэсси – вот кто не давал ему покоя. Скоро ему будет очень трудно расстаться с ней. То, что началось как простое физическое влечение, превратилось для него в более глубокое чувство. Черт побери, он не был готов к этому! Это совершенно не входило в его планы.

– Вот и все. – Она выпрямилась и прижалась щекой к широкой шее жеребца. – Ты вел себя, как всегда, молодцом.

В этот момент она заметила стоявшего в воротах Коулта.

– Это ты?

– В вашем городке разве нет кузнеца?

– Конечно, есть.

– Почему же он не подкует для тебя лошадь? Кэсси стало любопытно, как долго он находился здесь.

Внезапно смутившись, она откинула прядь волос со щеки и тревожно подумала о том, как она выглядит.

Смешно, но раньше внешний вид ее как-то мало тревожил. Что с ней происходит теперь?

– Я подковывала Полуночника, когда он был еще жеребенком-стригунком. – Она отвязала жеребца и провела его в стойло. – Совсем недавно сюда заходил Джефф. Он сказал, что сегодня вам не повезло.

– Почему же. Разве это не приятная новость, что операция вашего отца прошла удачно?

– Конечно, приятная.

Кэсси чувствовала себя неловко под его пристальным взглядом. Она ощущала себя испачканной и не знала, куда девать свои руки. Она боялась смотреть ему прямо в глаза.

– Что такое, Кэсси?

Он подошел к ней. Его присутствие обволакивало ее так, как будто он прикасался к ней. Она повернулась и принялась накидывать сено в стойло Полуночника.

– Ты по-прежнему сердишься из-за утреннего случая?

Какого случая? О чем он говорит?

– Меня волновало твое состояние, Кэсси. Вот почему я не хотел, чтобы ты поехала с нами.

– А, вот оно что! – Она уже позабыла о погоне. – Нет. Даже хорошо, что я не отправилась вместе с вами. Я ведь так устала, Коулт. Последние два дня выдались такие тяжелые, я почти не смыкала глаз.

– Понимаю.

Коулт подошел ближе, она тяжело вздохнула, когда он обхватил ее за плечи. Его объятие было таким успокоительным.

Иногда ей так претило быть решительной, независимой женщиной. Иногда ей казалось, что было бы приятнее опереться на силу мужских рук, на их спокойную уверенность, почувствовать, что кто-то заботится о ней, бережет ее.

С какой стати она считает, что этим мужчиной непременно должен быть Коулт Фрейзер? Почему он вытеснил Теда и заполнил собой все ее мысли? Как могло случиться, что усиливающееся влечение к нему стерло в ее памяти образ человека, которого, как она думала, она любила?

Она думала, что любила! Столь предательские мысли шокировали Кэсси.

Растущая тяга к Коулту вынуждала ее переоценить истинность своего первого чувства. К Теду ее привязывала не любовь, а преданность. Если все были правы насчет причины его длительного отсутствия, как долго еще она могла хранить верность умершему?

Здравый смысл подсказывал ей, что если она даже поддастся обольстительным речам Коулта, все равно это не удержит его здесь и он уедет при первой же возможности. Он ни разу не намекнул на вероятность иного исхода. Готова ли она довольствоваться только этим?

Это стало бы большой ошибкой, но, Боже правый, ей казалось, что это и будет правильным.

Она почувствовал себя одинокой и слабой, когда Коулт отпустил ее. Его руки скользнули по плечам и развернули Кэсси лицом к нему.

– Ступай домой, милая. Прими горячую ванну и ложись спать.

Он нагнулся и слегка поцеловал ее, его теплые и мягкие губы словно источали сладость и покой, и она пила не отрываясь.

Поцелуй оказался мучительно коротким, она огорчилась, когда Коулт отстранился от нее. Глупая девчонка!

Кэсси устало улыбнулась.

– Я запру. Как только напою лошадей.

– Я помогу тебе.

Вместе они наполнили водой поилки для лошадей и постлали немного соломы в стойла. Когда с этим было покончено, Кэсси заперла конюшню.

– Спасибо за помощь, – сказала она.

– Я провожу тебя до дома.

Смеркалось, посвежело, на смену жаркому дню пришел приятный вечер. Они молча и медленно шли, наслаждаясь прохладой. Вскоре они подошли к ее дому.

Кэсси повернулась к нему:

– Ну что ж, пришла пора прощаться.

– Но не окончательно. Просто пожелаем друг другу спокойной ночи.

– Я полагала, что ты уезжаешь завтра утром.

– Я не могу уехать, оставив Джетро беспомощным и без всякого помощника.

– Это же не твоя проблема, Коулт. Обещание, данное тобой отцу, ты выполнил.

– Какого же ты мнения обо мне? Сейчас я не могу бросить его.

Обрадованная тем, что он остается, Кэсси вдруг почувствовала, как в ней заговорила раненая гордость.

– Однако ты бы уехал, оставив меня.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Вчера утром на ранчо мы почти… если бы не прискакал Харри, то между нами произошло бы… – Она сделала такой глубокий вдох, что у нее заболело в груди. – Завтра утром ты без всяких сожалений сел бы в дилижанс.

– Ты не права, Кэсси. Это стало бы одним из самых больших огорчений в моей жизни. Но мы с тобой по-разному смотрим на будущее, и я не думаю, что ты или я готовы отказаться от своих взглядов. У меня было бы предостаточно сожалений, если бы завтра утром я сел в дилижанс, и самым большим из них было бы то, что я никогда больше не увижу тебя снова. – Он нежно провел ладонью по ее щеке. – Я всегда бы сожалел, что больше никогда не загляну в прекрасную синеву твоих глаз, светящихся от юмора или темнеющих от переживаний, никогда не услышу твоего заразительного смеха, когда ты счастлива, не увижу твоей улыбки, не почувствую на своих губах вкуса твоих губ, теплоты твоих рук. За прошедшую неделю ты взрастила во мне так много чувств. Я и не ожидал, что настолько увлекусь. Я уверен, то же самое происходит и с тобой. Мне жалко, что мы не занимались любовью, Кэсси. Да и тебе тоже. – Он обхватил ее лицо обеими руками. – Да, Кэсси, – нежно проговорил он, – заниматься любовью совсем не стыдно и не преступно. Если бы мы прошли сквозь это, я никогда бы не оглядывался назад с сожалением. Более того, это стало бы одним из самых драгоценных моих воспоминаний. – Он, не отрываясь, смотрел на нее. – Взгляни, что творится в твоем сердце, Кэсси. Если Тед Макбрайд никогда не вернется, будешь ли ты сожалеть о том, что он ни разу не занимался с тобой любовью до того, как покинул тебя? – Коулт нагнул голову и поцеловал ее в лоб. – Теперь иди домой спать. Спокойной ночи.

Ночью Кэсси еще долго лежала, не смыкая глаз, смущенная и взволнованная словами Коулта, в ее груди теснились самые противоречивые чувства, которых ее душа раньше не знала.