Назар посмотрел на Фурсенко.

– Вам придётся кого-то оставить в лагере. В машине всего четыре места.

– Мы поедем вместе, – сказал Чепесюк, преданно глядя на патрона. – Ваш человек лишний.

Назар усмехнулся.

– Лейтенант Домани выполняет задание, обеспечивая безопасность участников экспедиции. Это непременное условие работы при данных обстоятельствах. Так что вам придётся решать, кто поедет с Григорием Максимовичем, а кто нет.

Фурсенко хотел сказать что-то явно неприятное, однако встретил насмешливый взгляд Хромова и проговорил кислым тоном:

– Потом разберёмся с этим бардаком, Ефим… Понавыдумывали себе обязанностей. Останься, проверь снабжение и отчётность. Поехали, Гарик.

Крупногабаритный спутник Фурсенко, не проронивший за это время ни слова, открыл дверцу багги, помог шефу забраться в открытую всем ветрам кабину машины, укреплённую для прочности трубчатыми конструкциями. Эти машины были неприхотливы в обслуживании и уже показали настоящие чудеса проходимости по пересеченной местности.

Николай посмотрел на Хромова:

– Я поведу?

– Давай, – согласился Назар.

Внезапно дверь штаба толчком распахнулась. Из домика выбежала Волконская, за спиной которой вырос мрачный Кружилин.

– Майор, срочно к Венгеру! – торопливо проговорила женщина. – У них там что-то происходит! Я тоже подъеду, жду машину пограничников.

– Выкидыш? – оживился Домани.

– Поехали! – вскочил Назар на сиденье справа от места водителя.

Багги зарычал и понёсся к береговому откосу реки.

Стал виден другой берег с крутыми стенами урочища. Колёса машины с грохотом поскакали по камням россыпи курума. Багги обогнула скалы, заросли кедрового стланика, полезла вверх, и взору стал доступен склон гольца, накрытого шапкой струящегося горячего воздуха.

Домани лихо выкрутил руль, так что багги встал на два колеса. Пассажиры на задних сиденьях с трудом удержались на местах, вцепившись в дуги металлической рамы.

Назар показал Николаю кулак.

Лейтенант оскалился, но стал вести машину аккуратнее.

Впереди показалась зелёная палатка и навес поста наблюдения, где работали Венгер и его коллеги: Борис Долинка и военный эксперт Гиличевский. Но ещё не доехав до цели, пассажиры багги увидели вдали, на полпути от поста до горы Динло, странный объект: нечто вроде гигантского чешуйчатого яйца, висящего над каменной плешью на высоте трёх метров.

«Яйцо» было вытянутым и чуть изогнутым. Длина его достигала двух десятков метров, ширина в самой широкой части – метров трёх. И оно «дышало» – то увеличивалось в размерах, то уменьшалось, словно работающее человеческое сердце.

– Ничего себе! – восхитился Николай. – Хорошее яичко!

– Что это? – осведомился Фурсенко, меняясь в лице.

– Выкидыш.

Член-корреспондент РАН поморщился.

– Оставьте свой лагерный лексикон!

– Не я придумывал термин, – ответил Назар. – Динло мечет необычные объекты часто, выкидыши – самое подходящее название. Тормози, Коля.

Багги объехала низкорослую еловую поросль и остановилась у палатки, пустив тучу пыли.

Назар, не дожидаясь спутников, выскочил из кабины и подбежал к навесу, из-под которого на Динло смотрели трубы дальномеров, телескопов, видеокамер и разного рода измерителей.

Венгер и двое его коллег стояли на возвышении сбоку от аппаратных стоек и неотрывно смотрели на гигантское «яйцо» в бинокли.

– Как оно вылезло? – спросил Назар, поднося к глазам захваченный из машины бинокль.

– Обычным образом, – опустил свой бинокль глава научной группы. – Динло метнул иномерник, на торце которого вырос волдырь. Из него и вылупилось «яйцо».

– Есть варианты объяснений, что это такое?

– Запустили дрон, измеряем полевой фон… не знаю, похоже, это искусственный объект.

Подошёл Фурсенко.

– Константин Филатович, что происходит?

– Выкидыш, Григорий Максимович. Уже седьмой за двое суток. До этого Динло запустил нечто похожее на летучую мышь и дрон одновременно.

– Что это значит?

– Ломаем головы, хотя начинаем догадываться. Динло связан иномерниками с тысячами районов галактики, а может быть, и других вселенных. Иномерники выхватывают из этих районов всё, что там живёт или растёт, и переносят в другие районы космоса, в том числе на Землю.

– Чепуха!

– Увы, реальность, Григорий Максимович. Мы имеем дело с объектом, существовавшим до рождения нашей Вселенной, живущим по своим законам. То, что мы видим, – лишь закапсулированное нашей гравитацией и нашими законами физики конечное «тело невозможных состояний». Внутри это едва ли не бесконечномерный объект, к тому же ещё и наделённый подобием интеллекта в нашем понимании.

Фурсенко вытер вспотевший лоб ладонью.

– Попробуй объясни это президенту… Э-э, майор, как бы посмотреть на это чудо поближе?

– Опасно, Григорий Максимович, мы не знаем, как поведёт себя это «яйцо».

– Оно радиоактивно?

– Аппаратура никаких излучений не фиксирует, – сказал Долинка. – Подождите минуту, дрон выходит на позицию.

Назар, а за ним Венгер и Фурсенко подошли к физику, всматривающемуся в экран оператора беспилотника – молодого парня-пограничника. Было видно жёлто-бурое поле курума, цепь золотых сталагмитов левее и серебристое пятно в центре.

– Радиации точно нет, – сказал оператор. – Магнитный фон в норме.

– Почему оно не падает? – спросил Фурсенко, имея в виду чешуйчатое «яйцо».

– Возможно, обладает антигравитационным полем, – сказал Долинка.

– Надо взять образец…

– А если это изделие разумных существ? – поинтересовался Венгер. – Да ещё военного назначения?

– Если бы это был военный аппарат, он уже отреагировал бы на полёт беспилотника.

– Это спорно. Наш военный вертолёт не начинает стрелять самостоятельно, если к нему кто-нибудь приблизится.

– Вот я и говорю – надо подъехать и взять образец материала. Возможно, перед нами просто слиток застывшей магмы.

Венгер посмотрел на Фурсенко как на капризного ребёнка.

– Струи магмы не застывают в такой строгой геометрической форме.

– Если вы лично боитесь взять пробу, Константин Филатович, я сделаю это сам.

– Согласуйте свою идею с начальником экспедиции Волконской.

– Мне не нужно ничьё разрешение. Дайте мне инструмент и датчики. Гарик, поехали.

Назар хотел было осадить советника президента, но передумал.