litbaza книги онлайнСовременная прозаДни одиночества - Элена Ферранте

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 43
Перейти на страницу:

В то время я исписывала подобными вопросами целые страницы. Если Марио бросил и разлюбил меня, если я тоже его разлюбила, почему я должна носить в себе его вкусы и привычки? То, что было в нем от меня, за годы тайной связи с Карлой уже наверняка стерлось. Если я вобрала в себя те его качества, которые прежде казались мне привлекательными, то каким образом сейчас, когда они больше таковыми не кажутся, я могу от них избавиться? Как раз и навсегда соскрести их с моего тела, выцарапать из головы, но при этом не потерять самое себя?

И вот тут, пока лучи утреннего солнца рисовали на лужайке, среди медленно колебавшихся теней деревьев, нечто вроде ярко-зеленых облаков в темном небе, я, пристыженная, опять мысленно вернулась к полным неприязни словам Каррано. Неужели Марио и в самом деле был агрессивным человеком, возомнившим себя властелином всего и вся, да к тому же беспринципным, как намекнул мне ветеринар? И то, что я, живя с ним, ничего этого не замечала, разве не значило, что я находила это нормальным? Не значило, что я такая же, как и он?

Несколько вечеров я провела, разглядывая семейные фотографии. Я выискивала признаки собственной самостоятельности на моих фото, сделанных до знакомства с будущим мужем. Я сравнивала свои детские снимки со снимками более поздних лет. Я хотела понять, насколько изменился мой взгляд после того, как мы с Марио начали встречаться. Я хотела понять, стала ли я с годами походить на него. Его семя проникло в мое тело, оно деформировало, расширило, отяжелило меня, я два раза забеременела. Формулы таковы: я выносила его детей; я подарила ему детей. И сколько бы я ни уверяла себя, что ничего ему не дарила и дети только мои, что они всегда оставались в радиусе моего тела и были объектами моей заботы, я все равно не могла не думать о том, какие именно свойства его натуры в них угнездились. Марио станет внезапно вырываться из самого мозга их костей – прямо сейчас, спустя дни, спустя годы, и всякий раз он будет все заметнее. Сколько частиц его мне придется любить всю мою жизнь, хотя бы и неосознанно, лишь потому, что я люблю своих детей? Что же это за бурливый коктейль – семейная пара? Даже когда отношения разрушены и закончены, они все равно продолжают использовать какие‐то тайные тропы. Они не умирают – не хотят умирать!

Тихим долгим вечером я вырезала ножницами глаза, уши, ноги, носы, руки – мои, детей и Марио. Затем наклеила все это на лист бумаги. У меня получилось какое‐то футуристическое неописуемое страшилище – я поспешила выбросить его в мусорное ведро.

Глава 40

Когда через несколько дней ко мне снова наведалась Леа Фаррако, я поняла, что Марио не хочет иметь со мной дело напрямую, пусть даже и по телефону. Не казни гонца, сказала мне подруга: после той уличной стычки мой муж посчитал, что лучше нам с ним общаться как можно меньше. Однако по детям он скучал и хотел их увидеть, поэтому интересовался, можно ли их взять на выходные. Я ответила, что спрошу у детей – им и решать. Леа укоризненно покачала головой:

– Ольга, не делай этого. Ну что дети могут решить?

Я не обратила на ее слова внимания, я полагала, что все мы трое – равноправные члены семьи и можем обсуждать, обговаривать и принимать решения единодушно или большинством голосов. Поэтому, как только Джанни и Илария вернулись из школы, я объявила им, что отец хочет взять их на выходные, но ехать им или нет, они должны решить сами. Я предупредила, что, возможно, они познакомятся с новой женой (я так и сказала: женой) своего отца.

Илария, не раздумывая, сразу же выпалила:

– А ты что хочешь, чтобы мы сделали?

Тут вмешался Джанни:

– Дурочка, мама же сказала, чтобы мы решали сами.

Оба явно разволновались и попросили разрешения посовещаться. Закрывшись в детской, они долго там спорили, а когда наконец вышли, Илария спросила:

– Ты обидишься, если мы поедем?

Джанни отпихнул ее и сказал:

– Мы решили остаться с тобой.

Я устыдилась того, что попыталась заставить детей пройти тест на любовь. В пятницу ближе к вечеру я собрала два рюкзачка с вещами, велела сыну и дочке вымыться, принарядила их и повезла к Леа.

По дороге они все время твердили, что не хотят от меня уезжать. Сто раз спросили, что я буду делать в субботу и в воскресенье, – но в конце концов, взбудораженные ожиданиями, сели в машину к Леа и скрылись из глаз.

Я погуляла, я сходила в кино, я вернулась домой, я стоя, не накрыв на стол, поела, я посмотрела телевизор. Леа позвонила мне поздно вечером и рассказала, что встреча детей с отцом была теплой и трогательной. Она неохотно дала мне точный адрес Марио: они с Карлой жили на улице Крочетта, в прекрасном доме, принадлежавшем семье девушки. В конце разговора Леа предложила мне назавтра с ней поужинать, и я, хотя и через силу, согласилась: круговерть пустого дня безжалостна, а вечером она затягивается на твоей шее, как удавка.

К Фаррако я пришла очень рано. Они пытались меня развлечь, а я в свою очередь старалась быть любезной. В какой‐то момент я посмотрела на накрытый стол и машинально пересчитала приборы и стулья. Шесть. Я напряглась: две пары, я и кто‐то еще, шестой. Мне стало понятно, что Леа решила окружить меня заботой и с кем‐то познакомить – то ли ради одного свидания, то ли ради недолгой связи, то ли ради серьезных отношений, кто ее разберет! В том, что моя догадка верна, я убедилась, когда следом за супругами Торрери, с которыми я познакомилась на ужине в прошлом году, когда еще была женой Марио, появился ветеринар, доктор Морелли, тот самый, с кем я обсуждала смерть Отто. Морелли – близкого друга мужа Леа, приятного человека, бывшего в курсе всех сплетен Политеха, – явно пригласили специально, чтобы не дать мне заскучать.

Я приуныла. Так вот что меня ждет, подумала я. Подобные вечера. Я буду приходить в чужие дома в качестве женщины, намеренной перелицевать свою жизнь. Буду отдана на милость женщин, которые, хотя сами и несчастливы в браке, попытаются подсунуть мне привлекательного, на их взгляд, мужчину. Мне придется подыгрывать, не подавать виду, что такие люди вызывают у меня лишь чувство неловкости – из‐за поставленной перед ними цели, известной всем присутствующим: наладить контакт с моим холодным телом; согреться самому, согревая меня; сокрушить жертву, войдя в роль прирожденного соблазнителя. Эти мужчины столь же одиноки, как я, они, как и я, сторонятся чужих людей, они измучены неудачами и впустую прожитыми годами, их бросили, их отвергли, их предали, с ними развелись, они вдовцы.

Весь вечер я молчала, проскользнув внутрь невидимого режущего кольца, ни одна из шуток ветеринара, вызывавших за столом улыбки и смех, не заставила меня рассмеяться или хотя бы улыбнуться, пару раз я отдернула от него свою коленку, и вся сжалась, когда он коснулся моей руки и начал с безосновательной задушевностью что‐то нашептывать мне на ухо.

Никогда больше, подумала я, никогда больше. Нельзя приходить в дом к приятелям-сводникам, которые по‐дружески подстраивают подобные встречи и шпионят за тобой – идет ли дело к успешному финалу, ведет ли он себя так, как ожидалось, реагируешь ли ты так, как они предполагали. Развлечение для семейной пары, есть о чем посудачить, когда дом опустел и только остатки еды стоят на столе. Поблагодарив Леа и ее мужа, я ушла, рано и стремительно, как раз когда все рассаживались в гостиной, чтобы выпить и поболтать.

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 43
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?