– Я буду ждать тебя. – Она шмыгнула носом. – И молиться Небесной Матери.

– Спасибо, это не помешает.

* * *

– Смотри, не спались! – сказала ведьма в день моего отъезда, рассматривая существенно уменьшившиеся усы перед зеркалом.

– Почему ты их не выдернешь?

– Тебя спросить забыла. Я – ведьма. Не в курсе?

– Как будто без усов непонятно…

Она недовольно оглядела своё отражение и отправилась в кладовку.

– Держи, – протянула шарик из зелёного камня, размером с горошину, на цепочке. – Главное – не снимай. И рядом с тобой розы вырастут на табуретках. На погоду тоже действует: дождик, ветерка добавить, град прекратить. Или наслать. Ещё вот, – в её руке был флакон, полный лепестков герберы. – Если поранишься или оцарапаешься. Но не смей резать себя. Поймают – мало не покажется.

– Я не…

Она не дала договорить.

– Зачем каменщика к Люсинде поволокла? А? И словом не обмолвилась! Думала скрыть от меня? Балда!

– Слушай, ну четверо детей бы сиротами остались. И жена у него такая милая, искренняя. Я капнула-то три капли.

– Порвут тебя. Понимаешь? На лоскуты. Это если толпа. А если кто один прознает, на цепь посадит. И будет отливать понемножку, пока не загнёшься. Как тебе перспективка?

– Ну, ладно ругаться!

– Ой, дурында! В твоём мире так принято, что ли, – резаться?..

– Нет. У нас тех, кто режется, считают самоубийцами и кладут в психушки, то есть в психиатрические лечебницы. И лечат.

– Чем?

– Лекарствами разными.

– Помогает?

Я пожала плечами.

Мы присели выпить чаю на дорожку. Меня слегка колотило.

– Робеешь? – она хмыкнула. – Правильно делаешь. Король у них – злющий, ну чисто чёрт. Жуть. Аж завидно. Откуда в людях такая злость берётся? Ума не приложу.

– А разве злым быть – хорошо? Это же совсем невесело.

– Начинается! Тебе надо с моей дурой познакомиться. Вот вы с ней споётесь! «Ах, мама! Перестаньте выражаться! Его высочество не переносит брани и терпит только из вежливости». Это мужик её – высочество, и она, стало быть, тоже высочество. Тьфу!

– А почему ты заговорила о короле Ордэса? Где я с огородом, а где он?

– Да он там везде! А если не он сам, то уши, глаза. Зубы. Знаю не понаслышке. Кривоносая ведьма с южной заставы решила одним эликсиром разжиться – с ног сбилась искать. Так не хотела наниматься в Ордэс!.. Видать, чуяла погибель свою. Но ни у кого, понимаешь, нет, а у них есть.

– Как в Греции, – усмехнулась я.

– Брехать не буду, не была. Пошла она туда по целительской линии. В госпиталь. Но натуру же не скроешь! Надолго, по крайней мере. У неё папаша был из вампиров, а тут полнолуние. Срок настал кровушки попить. Не выдержала. И ведь завалила забулдыгу какого-то ледащего, никому до него дела не было, крови взяла с гулькин нос. Чисто умер, во сне, и не пикнул.

Она замолчала, а я замерла, с нетерпением ожидая продолжения.

– И?

– Всё. Трибунал. Кол забили. Прямо в сердце. Потом – на куски и сожгли. А пепел развеяли.

– А на куски-то зачем?

– Для острастки. И для зрелищности. Король Виктор III любит зрелищность. Лично присутствовал.

– Правда жуть. – Я передёрнулась.

– Сходила бабушка за эликсиром… – вздохнула ведьма и добавила: – Даже не думай никого спасать.

– Я и не думаю.

– Ага. Знаю я тебя!

– Обещаю быть осторожной.

– Идиотка. – Она безнадёжно покачала головой. – Обещай никого не спасать.

– Обещаю.

Ордэс встречал иноземцев чистыми, ну очень чистыми, прямо-таки вылизанными улицами, в линейку подстриженными скверами, домами как с картинки и идеальной работой службы миграции.

Меня направили в городскую оранжерею для проверки способностей. Растениеводов собралось пятеро: двое солидных мужчин в чёрных мантиях, смеривших друг друга презрительными взглядами, и, кажется, знакомых, одна бабушка в лохмотьях, похожих на летний снайперский камуфляж, худенький юноша лет восемнадцати испуганного вида и я.

Нам предложили улучшить урожай яблок.

Мы встали вокруг чахлой яблони с недозревшими мелковатыми плодами.

– Прошу вас, господа маги, приступайте, – пробормотал бесцветный усталый чиновник, представившийся Мелвином Пирсом. – Задействуйте свой сектор.

Мы приступили.

Под пассами солидных магов яблоки с их сторон капельку подросли. У одного они были немного крупнее, а у другого – чуть краснее. Лица магов выражали одинаковое превосходство.

У бабушки яблоки мгновенно созрели и, миновав румяно-спелую стадию, сморщились и подсохли.

– Ох, лишку хватила, – расстроилась она.

Юноша, совершенно бледный и с трясущимися руками, что-то зашептал, дерево вздрогнуло листьями, а яблоки засияли медовыми боками, увеличившись раза в два. Бабушка сплюнула. Солидные поджали губы.

Вспомнив напутствие ведьмы («Только не переусердствуй!»), я мысленно обратилась к зелёной горошине. С полминуты ничего не происходило. Чиновник отвернулся.

«Ну, что же вы? Давайте уже! Растите!» – умоляла я.

– Наверное, полить надо, – предположил мальчик. – Мы всю воду в грунте израсходовали.

– Да. Точно. Нельзя ли полить? – внезапно охрипшим голосом спросила я чиновника.

Он мрачно вздохнул и окликнул кого-то в глубине сада. Принесли здоровенное ведро.

– Столько достаточно?

– Да! – уверенно ответила я, хотя понятия не имела, достаточно или нет.

Парень в длинном фартуке начал лить воду в канавку вокруг ствола.

– Ой! Матушки! Что ж творится-то! – запричитала бабуля в камуфляже.

Мантии сохраняли иллюзию спокойствия, густо покрывшись нервными пятнами. Юноша радостно улыбался.

Яблоки на всём дереве вымахали до размера грейпфрута. И в воздухе разлился сладкий аромат.

– Извините, – сказала я, – нужно было свой сектор.

– Вы приняты, идите за мной, – тусклым голосом выдал чиновник. – Остальные свободны. Виза непрошедших собеседование становится туристической, требуется довнесение налога или отъезд в двадцать четыре часа. – И двинулся к зданию в глубине сада.

– Извините, сударь, у вас очень много работы. Одна не справлюсь. – Я еле поспевала за магом. – Мне понадобится помощник.

– Ну, берите помощника, – обречённо согласился он. Наверное, растениеводы ему уже сильно надоели.