Кошелек, едва он раскрыл его, оказался буквально набитым купюрами. Двести пятьдесят тысяч! Почти та самая сумма, о которой мечтал Андрей, чтобы начать новую самостоятельную жизнь. Андрей вздохнул. Теперь надо смотреть, есть ли в бумажнике какие-то координаты его владельца. И конечно, они обнаружились: в первом кармашке лежали визитки, явно принадлежащие хозяину денег, потому что в другой ячейке обнаружились еще и кредитки на то же самое имя.

– Ну что? Позвоню? Осчастливлю? – спросил Андрей, показывая извлеченную из бумажника визитку.

– Звоните и возвращайте. Рука дающего не оскудеет, – торжественно провозгласила Мария Леонидовна.

– Ну какой я дающий? Я только возвращающий. Это дело другое.

– Это все равно. Подумайте, как будет счастлив этот человек. Как я сейчас, когда поняла, что вы – правнук Дмитрия Андреевича. Для меня это чудо. И для него окажется чудом.

Андрей уже набрал номер.

– Слушаю, – отозвался глухой угрюмый голос.

Андрей поведал несчастному о своей находке и попросил ответить на некоторые его вопросы.

– Не может быть! – послышалось радостное восклицание.

Человек словно ожил, не веря своему счастью.

– Неужели есть еще честные люди? – продолжал ликовать хозяин бумажника.

– А мы сейчас проверим.

Андрей попросил перечислить содержимое кошелька, назвать фамилию, имя, отчество и должность, обозначенные на визитках. Все полностью совпало с ответами его собеседника.

– Подъезжайте к больнице, – Андрей назвал адрес. – Позвоните мне, я тут же спущусь.

Счастливый человек прощался, повторяя слова благодарности.

– Ну вот – кому-то повезло сегодня! Сейчас он примчится.

– И тебе повезло, – убежденно продолжила Волька. – Нашел человека. Тоже ведь радость.

– А вы мечтали, чтобы никаких указаний на хозяина не было? – с интересом спросила Мария Леонидовна.

– Были такие мысли, – признался Андрей.

– И плюньте, и забудьте. Когда берешь не свое, оно никакой удачи не приносит. А часто даже наоборот. Это как выигрыш в лотерею: почему-то все мечтают, а как выиграют, все профукивается непонятно куда. Вы замечательный молодой человек. Достойный правнук Дмитрия Андреевича.

– Не смущайте, – махнул рукой Андрей.

И тут в палату вошел полицейский.

Все многозначительно переглянулись. А вдруг этот владелец бумажника оказался таким супер-агентом, немедленно вычислил, в какой палате находится сейчас его спаситель, тут же заявил в полицию, и сейчас начнутся у них кошмарные неприятности? А вдруг?

Чудеса, конечно, случаются. Но явление полицейского в палату не таило в себе ничего чудесного. И к бумажнику это не имело абсолютно никакого отношения. Все проще: когда в больницу попадает жертва ДТП, врачи обязаны сообщить об этом в соответствующие органы. И начинается расследование. Вот полицейский и пришел опросить потерпевшую – то есть Вольку.

Она рассказала все, что помнила. И про багажник, который не открывался, и про то, что второй парень сначала выглядел как диспетчер, а потом уселся к ним. И про злое его лицо, и про то, что они свернули куда-то явно не туда…

– Еще как не туда, – подтвердил представитель власти. – Считайте, вы с Галиной в рубашках родились. Не будь аварии, вас в живых бы уже не было. Это я вам могу со стопроцентной уверенностью сказать.

– А что? Нашли машину? – с любопытством спросила Волька.

– Да как не найти? Нашли. И вас на камерах увидели, как вы с ними договариваетесь, как выходите, садитесь – все записано.

– И номер машины виден?

– Конечно, виден. Только машина-то угнанная. Они ее только-только угнали. И решили поехать поразвлечься. А тут такая добыча. Две дуры. Ну кто ж откажется?

– Мы не дуры вообще-то, – отказалась Волька. – Мы просто ужасно устали. И сели не в том аэропорту, где нас встречали, и спать хотелось…

– Но это не повод жизнь свою кому-то ни за грош отдавать. Вы сами за себя отвечаете. Вроде взрослые уже.

– А вы их поймаете? – спросила Волька, пропуская мимо ушей нравоучения.

– Поймали уже. По горячим следам. Тот, что за рулем был, – еще не судимый. Первый раз попробовал машину угнать. Думал, покатаются на крутой тачке и бросят ее. А вот дружбан его, тот сидел. И не раз. Недавно освободился. Теперь снова туда же отправится. Ну что ж. Все с вами ясно. Прочитайте, распишитесь. И больше – ни-ни.

Волька стала внимательно читать записанное с ее слов.

В это время Мария Леонидовна принялась упрекать полицейского, что вот на нее напали в подъезде, и ничего. К ней тоже приходил дознаватель, расспрашивал, записывался, но все впустую.

– А у вас разве на этажах камер нет? – удивился полицейский.

– На этажах есть. Но они же тоже не дураки. Они об этом знают. На меня между этажами напали.

– Вы пешком поднимались? У вас лифта нет?

– Есть лифт. А я хожу пешком. На четвертый этаж можно и пешком подняться. Я тренирую мышцы. Движение – жизнь, – бойко отвечала Мария Леонидовна. – К тому же я лифта боюсь. Мало ли что – застряну, или кто-то в последнюю секунду вбежит, придушит, я и пикнуть не успею. А так – я хоть закричала, что было мочи, они и убежали.

– И ничего не похитили?

– Не удалось им. Я сумку через плечо ношу. Если рвать ее, только вместе со мной унести можно. Меня сзади за шиворот схватили, хотели по голове ударить, а вышло больше по плечу. Я стала кричать, они убежали, я упала, головой ударилась. И никто не вышел, заметьте! Хотя кричала я изо всех сил! А потом я же сама себе и «Скорую» вызвала. Приехали моментально. Зря у нас «Скорую» ругают. Привезли меня сюда. Сотрясение мозга – диагноз. Но этих никто не ищет. Выйду – опять нападут. Что мне делать? Думают, я в возрасте, значит, плевать. Но все старыми будут.

Полицейский наспех сказал несколько ободряющих слов и удалился.

Вслед за ним ушел и Андрей, которому позвонил снизу примчавшийся за бумажником пассажир.

В палату заглянул доктор:

– Ну что? Как вы тут? Жалобы есть?

Жалоб не было. Волька просилась домой. Мария Леонидовна, напротив, хотела еще полежать-полечиться. Она посетовала на слабость и головокружение.

– А выглядите значительно лучше. Прямо расцвели, – констатировал врач.

– Это меня деточка сегодня причесала. Мне трудно самой. Плечо болит, ушиб.

– Что ж, – улыбнулся доктор, – вы тут друг другу помогайте. Вдвоем остались. Иных уж нет, а тех – долечим…

«Шутник у нас доктор», – подумала Волька.

– Когда больной по-настоящему хочет жить, медицина бессильна, – продолжал веселый врач. – Полежите тут еще дней пять, а к выходным – на выписку. Мария Леонидовна, это все, что я могу сделать. Будете лежать дома, принимать препараты, которые я вам пропишу. В случае чего – снова госпитализируем. Но пока так.