— Да, даже на этой кухне.

— Значит, можно предположить, что деньги в другом месте. А может быть, он их здесь где-то спрятал? В саду зарыл, например.

— Он ночевал в коттедже всего один раз, после нашего приезда на поезде. А так мы здесь все время жили, он приезжал только изредка. Вино привозил, еще чего-то.

— Таблеточки?

Наташа опустила глаза:

— Ну, и их тоже.

Я продолжала сужать круги, определяя местонахождение дичи.

— А он уже жил в вашей квартире?

Наташа сморщила носик и хихикнула:

— Да, весь последний месяц или побольше.

— А что здесь смешного?

Она заулыбалась и посмотрела на меня с превосходством.

— По ночам в маминой комнате сильно скрипела кровать, и она потом до обеда пряталась — стеснялась.

В ответ я посмотрела на нее с сожалением: детский сад с сопливчиком.

— Какие вещи у него были, кроме трусов-носков?

Она начала перечислять:

— Ну, там много чего: пиджаки, ботинки, три книги, сейф для ружья.

— Какое ружье? «Зауэр» или «Леблан»?

— Ни разу не видела, он и не открывал его. Привозил как-то раз какую-то американскую винтовку с оптикой, но потом обратно отвез.

— То есть ты не знаешь, есть ли ружье или нет? Правильно?

— А мама еще как-то сказала: «Зачем ему этот ящик, если на охоту не ходит?»

Горячо, Танька! Горячо. Я закурила и откинулась на стуле. Стоит попробовать как основной вариант.

Игорек тоже сообразил, но посчитал унизительным для себя промолчать:

— Нашли, а?

Он даже впервые после сцены в подвале взглянул на нее с интересом:

— А говорила: «Не знаю, не знаю». Все ты знаешь, если мозги включишь!

Наташа моргала на нас, не понимая, но спрашивать боялась.

Я сформулировала в голове задачу и пути решения.

— Слушай сюда, Наташа! Сейчас звонишь матери, говоришь ей, что к обеду Алексеев будет ждать ее здесь.

— А зачем?

Игорек грохнул кулачищем по столу, одна чашка упала на пол, другие пугливо звякнули.

— Я устал уже тебя слушать! Делай, что говорят, и целой останешься. На, бери и звони! Танька, дай ствол.

Решив не мешать его крутым играм, я подала ему пистолет, который вчера сунула в кухонный шкафчик, к ножам и вилкам. Все оружие должно лежать в одном месте — люблю порядок.

Игорек же начал просто суетиться: он ходил по кухне, без нужды заглядывал в шкафчики, насвистывал очередную моднявую поп-ерунду и почему-то шуршал «молнией» на ширинке, аккомпанировал, наверное.

Закончив говорить с матерью, Наташа с вызовом заявила:

— Я поняла! Вы думаете, что деньги в сейфе!

Опережая Игорька, уже готового выпалить очередную улично-тюремную угрозу из бездонного запаса, я быстро спросила:

— А ты как думаешь?

Она пожала плечами:

— Может, и там. И как будем делить?

Игорек движением ноги дернул на себя ножку стула, на котором она сидела, рукой в это время подтолкнул Наташу в сторону. Она взмахнула руками и, не сумев сгруппироваться, брякнулась на пол, расставив ноги и ударившись затылком о стену.

— Вы что, вы что, я пошутила, — перепуганно захныкала она.

— А я еще и не начинал шутить, — проговорил Игорек, встав над ней.

Его правая рука чисто по инерции — я видела — продолжала дергать замок «молнии» вверх-вниз. Наташа, вытаращив глаза, посмотрела на его манипуляции, заскулила и, встав на четвереньки, поползла под стол. Игорек с удовольствием пнул ее по плоскому заду.

— Все! — скомандовала я и встала, не желая мешать ей вылезти с моей стороны, но она и не собиралась этого делать.

— Игорек, иди в Радищево к ментовке за машиной. Едем в город. Надоел мне этот затянувшийся уикенд.

— Ага! — ответил он и, обходя стол, нагнулся и порезвился: — Гав!

Наташа шарахнулась.

Я проводила Игорька до двери и заперла ее за ним. Когда я не в форме, то лучше быть осторожной.

Вернувшись на кухню, я предложила:

— Может, вылезешь? Наводи порядок перед мамочкиным визитом.

Пистолет Игорек положил на стол перед уходом. Я взяла его и задумалась: нужен ли?

Наташа в это время появилась с той стороны стола, послушно взяла в руки чашки, но как-то странно застыла. Я подняла на нее глаза. Она смотрела на меня и ставила чашки обратно на стол. Что за маневры?

Вдруг я поняла, что смотрит она не на меня. Я резко обернулась, но не успела: сзади кто-то навалился. Ударив нападающего левым локтем, я отступила на полшага вправо, чтобы провести удар ногой, но Наташа, пронзительно завизжав, бросила в меня блюдцем. Ерунда, конечно, но отвлекло. Я получила хороший удар по левому уху. Развернулась, нацелив пистолет на неожиданного противника, но Наташа, подбежав, повисла на моей правой руке. Передо мною стоял ее Леша! Он все-таки получил от меня левой ногой по роже, но Наташка, вцепившись двумя руками в запястье, кусала меня за кисть. Опять я чуть припоздала. Угостив ее хлещущим ударом по глазам, я приоткрыла спину. Леша этим воспользовался сразу и эффективно — прыгнул и повис на мне. Наташка хлюпнула и отстала, но я, не удержавшись, упала на пол очень неудачно — прямо на свой локоть. Кисть слегка разжалась, Леша махнул рукой, выбил пистолет, и тот заскользил по полу в зал.

Он начал меня душить, но эти фокусы для идиотов. Заняв обе свои руки моим горлом, он открыл все уязвимые части своего тела. Я лежала на правом боку, левая рука болела со вчерашнего дня, но даже с такой форой — и это не считая его дурочки — он не сумел удержаться на мне. Я его двинула затылком по уже пострадавшему носу — он взвыл. Локтем, описав кривую, точно приложила по самому болезненному месту, он тут же перестал меня лапать, начал ощупывать себя, проверял сохранность своих драгоценных первичных признаков. В этот момент я вскочила и бросилась в зал за пистолетом. Не выдержать мне боя против двух дураков сразу, да и зачем действовать размашисто, когда есть пистолет?

Но Наташа уже успела протереть глазки и, не переставая визжать, ухватила меня за щиколотку правой ноги. Я снова грохнулась, перевернувшись на спину. Но с таким приятным чувством заткнула эту сирену коротким пинком левой пятки, что даже самой понравилось. Она выпустила мою ногу и заскулила, прикрыв личико лапками.

Перевернувшись обратно, я попыталась вскочить, но тут в меня вцепился Леша. Он резко дернул меня на себя, я растянулась, он вскочил и побежал к пистолету. С низкого старта в три прыжка я его догнала и сделала очень красивую подсечку. Он свалился, неуклюже оттолкнув пистолет еще дальше, почти к самой двери погреба. Ему недалеко до пистолета было, полметра примерно, но я успела раньше. Подбежав, я схватила пистолет за ствол — он так лежал — левой рукой и выпрямилась. Леша в эту секунду совершенно по-сволочному боднул меня своей башкой в то место, где его-то я никак ощущать не хотела. Я начала падать в погреб. Взмахнув руками, я притормозила о дверной проем.