Возможно, Лоренцо изменит характер беседы.

Джиллиана вошла в столовую и, к своему удивлению обнаружила, что никто еще не садился за стол. Все собрались вокруг камина у противоположной стены комнаты.

В руке у графини была маленькая рюмка с багряно-коричневым напитком. Какой-то сорт хереса, без сомнения, для улучшения пищеварения. Джиллиана не сомневалась, что он также помогает успокоить нервы, и пожалела, что ей никто не предложит рюмочку. Незамужним женщинам, какими бы опытными они ни были, не полагается пить херес.

– Мы ждем Лоренцо, – услышала она голос Гранта. Джиллиана обернулась и увидела его. Он, безусловно, господствовал в комнате. Грант был выше остальных и одет просто, в черный костюм и белоснежную рубашку. Туфли были начищены до блеска; из жилетного кармана свешивалась золотая цепочка. Джиллиана знала, что часы у него инкрустированы бриллиантами, поскольку видела раньше, как он определял по ним время.

Она намеренно отвернулась от него, оставив между ними расстояние в несколько футов. Ей не хотелось, чтобы он был таким обаятельным. Ведь тогда вынести этот вечерей будет еще труднее.

Джиллиана подошла к окну, наблюдая за Грантом в отражении. Он смотрел ей вслед, и выражение его лица было таким же осмотрительно нейтральным, как и у нее. Могут ли эмоции передаваться по воздуху? Можно ли ощутить пылкость чувств без единого произнесенного слова? Не догадается ли кто-нибудь о ее мыслях, всего лишь поглядев на нее?

Грант неожиданно повернулся, приветствуя Лоренцо – Лоренцо, который был одет еще великолепнее, чем днем.

На нем был темный, как у Гранта, костюм, но на этом сходство заканчивалось. Его грудь пересекала ярко-красная лента, закрепленная золотой брошью с красным камнем, по всей видимости, рубином. Джиллиане никогда не приходилось видеть таких больших и сверкающих драгоценностей, и она не могла не задаться вопросом, настоящие ли они. Правда, ее знания о драгоценных камнях были довольно скудными.

– А, маленькая синьорина, – сказал Лоренцо, подходя к ней. Он склонился к ее руке, привлекая к ней чересчур много внимания. – Приятно провели день, малышка? – Поскольку Джиллиана была выше Арабеллы, едва ли это определение подходило ей, но она кивнула:

– Вполне, сэр.

– Ах, но вы должны называть меня Лоренцо.

– Вот как? – непринужденно бросил Грант позади него. Он кивнул Джиллиане, и она кивнула в ответ, как будто они были малознакомыми людьми, встретившимися на эдинбургской улице.

Все заняли свои места за обеденным столом, и Лоренцо, как Джиллиана и надеялась, оказался рядом с пей. Вместо того чтобы быть вынужденной слушать Гранта или доктора Фентона, она все свое внимание сосредоточила на Лоренцо, Это так восхитительно – быть объектом итальянского очарования. Однако, как и говорил ей Грант, было совершенно очевидно, что он любит свою жену.

– Семь мальчиков? – переспросила она, когда подали рыбное блюдо.

– И еще один малыш скоро родится.

– Зачем же вы отправились в Шотландию в такое время, сэр?

– Грант нуждается во мне, – просто ответил Лоренцо. – Он мой друг, и я у него в таком долгу, что никогда не смогу расплатиться.

Джиллиана надеялась, что ее молчание побудит его продолжить, но Лоренцо ничего больше не добавил.

– Значит, вы говорите, что никогда не были в Италии, мисс Камерон?

– Не была, – подтвердила она. – Но мне очень хотелось бы посетить Рим.

– Вы должны увидеть Флоренцию, мисс Камерон. Это великолепие Италии. Палаццо Веккьо просто невозможно не посмотреть. Зал лилий, внутренние дворики, статуи Микеланджело. – Он театрально вздохнул. – Дворец Уффици, построенный Вазари, – все это такие сокровища, увидев которые можно спокойно умереть. – Он взглянул на Гранта. – Вы должны попросить Гранта рассказать вам. У него вилла во Флоренции, и он прожил там много лет.

– Вы помогаете Гранту в его экспериментах? – поинтересовалась Джиллиана.

– Я тоже ученый, – ответил он. – Но в другой области. – Больше Лоренцо ничего не сказал, заставив ее гадать, действительно ли он окутан множеством тайн или же намеренно старается создать такое впечатление у собеседника.

Итальянец улыбнулся ей:

– Мой друг не допускает никого в свою лабораторию. Он склонен изолировать себя там, и ему этого вполне достаточно.

Джиллиана подняла глаза и увидела, что Грант смотрит прямо на нее, а затем осознала, что разговор за столом прекратился. Неужели все слушали, о чем они говорили?

– Это только иногда, Лоренцо, – заметил Грант. – В остальное время я считаю себя вполне цивилизованным представителем человечества.

– Это неправда. – Лоренцо посмотрел на Джиллиану. – Его камердинеру приходится отвлекать его научными вопросами, дабы добиться, чтобы он переоделся. Тот, кто собирается разделить с Грантом жизнь, должен интересоваться наукой, – добавил Лоренцо, бросив быстрый взгляд через стол на Арабеллу.

Услышав это замечание, Арабелла подняла голову и посмотрела прямо ему в лицо.

– У меня научный склад ума, сэр. И мы с отцом все свое время посвящаем науке.

– Тогда не сомневаюсь, что вы прекрасно подойдете друг другу, мисс Фентон. Возможно, в свой медовый месяц вы с Грантом могли бы обсудить научные статьи Вольты. Я пришлю тебе их в качестве свадебного подарка, Грант. Но ради моей Элизы ты должен сделать вид, что для тебя это сюрприз.

Грант лишь улыбнулся в ответ.

– А вы, мисс Камерон, вы обладаете научным складом ума?

– К сожалению, должна сказать, что нет.

– Джиллиана не отличается аналитическими способностями, сэр. Она предпочитает романы научным текстам, которые повысили бы ее интеллект. Я видела, как она часами укладывает волосы и смотрит на себя в зеркало.

– Вряд ли уж часами, Арабелла, – возразила смущенная Джиллиана. Определенно эта тема не входила в число тем, уместных за столом. Но ни граф, ни графиня, кажется, не собирались останавливать Арабеллу, а доктор Фентон вообще считал, что все, что говорит его дочь, следует слушать, открыв рот. – Я не могу не призваться в некотором тщеславии, но сомневаюсь, что меня привлекает сидение часами перед зеркалом.

Лоренцо улыбнулся.

– Нельзя критиковать женщину за то, что она уделяет внимание своей внешности, – сказал он с мягким упреком в адрес Арабеллы.

– Как и нельзя критиковать женщину за то, что она желает учиться, – высказался Грант.

Его замечание уязвило Джиллиану, но она ничем этого не выдала.

Лоренцо, однако, не отличался подобной сдержанностью.

– Не слишком ли ты суров по отношению к мисс Камерон? То, что она не имеет желания изучать медицину, еще не означает, что она не любознательна.