– Ваше сиятельство, – взмолилась Джиллиана, – прошу вас, уходите.

– Совсем никакого?

Пусть это неразумно, но она сказала ему правду:

– Ни малейшего. Я убедилась, что прошлое лучше оставить в прошлом. Оно не имеет отношения к нашим сегодняшним поступкам.

– Я солгал, – сказал Грант. – Я бы не хотел, чтобы ты увлеклась Лоренцо.

– Потому что не хотите, чтобы мое сердце было разбито.

Он продолжал приближаться к ней, медленно, словно большой хищник, преследующий без защитное животное. Ее положение, однако, не было безвыходным. Если она закричит, кто-нибудь обязательно прибежит. В Роузмуре полно людей.

– Потому что вы заботитесь о тех, кто находится на вашем попечении. Я женщина, работающая у вас, и вы несете за меня ответственность.

– К сожалению, я не могу утверждать это. И хотя верно, что мне небезразлично твое благополучие, это не потому что ты мой работник. Или даже гость в Роузмуре.

Грант остановился всего лишь в нескольких дюймах от нее.

– В конце дорожки лакей, – предупредила его Джиллиана. – А у ворот служанка, чистящая урны.

– Что, по-твоему, я собираюсь сделать, Джиллиана? – мягко спросил он.

Она ответила шепотом:

– Поцеловать меня.

– Как я это сделал тогда?

– Очень неблагоразумный поступок, как мне кажется.

– Крайне неблагоразумный. Было бы глупо с моей стороны сделать это еще раз.

– Вот именно.

– Но я все равно не могу не думать об этом.

Джиллиана опустила взгляд на дорожку. Розовый сад был разбит на пологом склоне. Отсюда открывался вид на Дворец удовольствий, и была видна дорога на Эдинбург.

– Пожалуйста.

Грант отступил назад.

– У меня нет намерения опозорить тебя, Джиллиана.

– Тогда чего вы от меня хотите, ваше сиятельство? Поиграть еще в какую-нибудь игру? Притвориться, что мы знаем друг друга лучше, чем есть на самом деле? Что мы с вами ровня? Вы граф Стрейтерн, а я компаньонка вашей невесты. Чего вы хотите от меня?

Он не ответил, а она не стала ждать объяснения его молчанию.

Присутствие доктора Фентона в библиотеке его отца казалось абсолютно естественным – факт, которым Гранту не хотелось делиться со своим будущим тестем. Между отцом Гранта и доктором было некоторое внешнее сходство, хотя отец предпочитал одеваться в соответствии со своим положением и богатством, а доктор Фентон частенько выглядел так, словно даже не замечал, что он надевал утром. Внешность, по всей видимости, не имела для него большого значения, но Грант был не в претензии.

– У вас найдется минутка, доктор? – спросил он.

– Я не хотел быть бесцеремонным, ваше сиятельство, – пояснил тот, вставая, – но графиня сказала, что я могу воспользоваться этой комнатой.

– Я пользуюсь библиотекой только по необходимости, доктор, – заверил его Грант, прикрывая за собой дверь. – Если она пришлась вам по душе, я рад. – Взмахом руки Грант указал на его прежнее место. – Пожалуйста, садитесь.

Доктор Фентон сел, сложив перед собой на столе руки, выпрямив спину и расправив плечи, как будто он был ученик, а Грант – его учитель.

Грант расположился в кресле рядом, вспоминая, как мальчиком его, бывало, призывали в эту комнату. Отец предпочитал Роузмуру Лондон. Когда же девятый граф Стрейтерн все же приезжал домой, то всегда в компании дюжины или около того приятелей, которые в течение своего визита длиной в месяц предпочитали находиться во Дворце удовольствий. Отец никогда не наказывал Гранта, а если иногда и вызывал его в библиотеку, то просто чтобы взглянуть на него. Убедившись, что его наследник жив и здоров, он больше не обращал на него внимания. Если в жизни Гранта и был строгий воспитатель, так это директор школы, в которую его отослали еще маленьким мальчиком.

– Вы присматриваете затем, как Арабелла лечит? – спросил Гран г, отвлекаясь от воспоминаний и приступая непосредственно к делу, которое привело его сюда.

Доктора Фентона вопрос удивил, но ответил он довольно быстро.

– Да, когда в этом есть необходимость. Но вы спрашиваете вообще, ваше сиятельство, или вас интересует какой-то определенный случай?

– Определенный случаи, – ответил Грант, откинувшись назад и вытянув ноги. Он окинул взглядом свои сапоги и подумал, что сумеет дать указание камердинеру, чтобы тот отправил его мерки в Эдинбург. Ему нужна новая пара, но он никогда не любил заниматься покупками.

– Сын садовника. Со слов Арабеллы я знал, что у него рана на ладони. Я понаблюдал за ним и не удовлетворен тем, как идет лечение.

– Я не видел его раны, – сказал доктор Фентон. – Для этого нет причин, разве что у Арабеллы будут вопросы. Я свято верю в свою дочь. Она разбирайся в медицине почти так же хорошо, как и я.

– Она, кажется, не слишком уверена в успехе. Я бы хотел бы чтобы вы проконтролировали ее, по крайней мере до тех пор, пока не будет абсолютно ясно, что мальчику ничто не угрожает. Я не хочу, чтобы ему отрезали пальцы только потому, что Арабелла желает попрактиковаться.

Доктор Фентон выглядел потрясенным.

– Уверяю вас, ваше сиятельство, такого просто не может быть. Бог мой, да я часто доверяю дочери хирургические операции, когда вынужден всю ночь оставаться у постели больного.

– Я прошу вас лишь посмотреть мальчика, чтобы удостовериться, что он получает необходимое лечение, И что вы сами сделали бы именно так.

– Ваше сиятельство, Арабелла – хорошая девочка.

– Я не ставлю под сомнение ее характер. Я сомневаюсь в ее профессиональных качествах.

– Хорошо, ваше сиятельство, я посмотрю больного.

Грант заколебался.

– Есть еще один момент, который мы должны обсудить, доктор Фентон.

Доктор, похоже, чувствовал себя несколько неловко, словно догадывался, какими будут следующие слова Гранта. Что ж, делать нечего, надо говорить.

– У меня создалось отчетливое впечатление, что Арабелла против этого брака.

– Чепуха, – отрезал доктор. – Просто она застенчива. Но она будет вам хорошей женой.

– Непохоже, чтобы она так уж стремилась ею стать.

Доктор Фентон хотел что-то сказать, но Грант прервал его:

– Нам с вашей дочерью не удалось получше узнать друг друга. Отчасти это моя вина. Отчасти, к сожалению, ее. Месяц казался мне вполне достаточным сроком, когда я предлагал этот брак, но, возможно, я поторопился. Как по-вашему, Арабелле будет достаточно еще одного месяца, чтобы привыкнуть к мысли, что она станет моей женой?

– Вы хотите отложить свадьбу, ваше сиятельство?