С минуту мы ехали в молчании. Затем я заговорил:

– У меня остался к тебе последний вопрос. Он не касается Анны, Клэр и вашего бизнеса.

Шон настороженно ждал продолжения.

– В «Пэтчетсе», когда я представился, ты спросил, уж не отец ли я Скотта, а потом сразу же поспешил заявить, что ничего не знаешь о случившемся с ним.

– Действительно не знаю.

– Но я даже не успел задать вопроса об этом. Ты почему-то решил ответить на него заранее и побыстрее.

Он еще недолго помолчал и сказал:

– Есть у меня еще один приятель. Лен Эглтон. Может, вы знаете его?

Теперь промолчал я.

– Лен рассказывал, как однажды вечером к нему пришел один чувак и заявил, что хочет выяснить, кто продал его сыну «экс». До него дошли слухи, будто Лен торговал этой штукой, хотя, насколько мне известно, Лен не имел к ней никакого отношения. Сбывал с рук травку, но не более того.

Я помалкивал.

– Лен так ему и ответил. Мол, он никогда не давал и не продавал сыну этого чувака никакого «экса». Тот сказал: хорошо, если Лен этим не занимается, то, может, знает того, кто промышляет такой наркотой. Лен сообщил, что понятия не имеет, и тогда чувак выдал: наверное, Лену требуется время подумать над правильным ответом? Сгреб его и засунул в багажник собственной машины. А Лен страдает клаустрофобией. Он там чуть концы не отдал. Мужчина выпустил его наружу и, кажется, поверил, что Лен в самом деле не знает, кто снабдил его сынишку «эксом». Но он предупредил Лена. Если тот кому-нибудь расскажет о его визите, пройдет слушок, что Лен все-таки выдал нужное имя. Мой приятель едва не обделался от страха и потому ничего не рассказал ни родителям, ни полиции и вообще никому, кроме меня и еще пары друзей.

Теперь в машине воцарилась полная тишина.

– Вот почему, – продолжал Шон, – когда я вас встретил, то сразу заявил, что ничего не знаю. Как-то не хотелось разделить участь Лена, оказавшись запертым в багажнике. И Роман ударил вас по той же причине. Он пытался прикрыть мою задницу.

Я посмотрел на него несколько удивленно, но опять промолчал. Свернул на обочину дороги, остановил машину и перевел рычаг коробки передач в режим парковки.

– Вот мы и на месте, – сообщил я. – Здесь я высадил тогда Анну.

Мы оба вышли из машины и недолго постояли в прохладе вечернего воздуха. Дождь, ливший двадцать четыре часа назад, давно прекратился. Доносился отдаленный шум транспорта с шоссе, а порой мимо нас проезжал редкий автомобиль. Но в целом было вполне спокойно.

Совсем рядом с нами на перекрестке переключился сигнал светофора. Все коммерческие предприятия уже закрылись, и лишь в немногих зажатых между ними жилых домах в окнах горел свет.

– Вы ее выпустили из автомобиля здесь? – спросил Шон. – В таком глухом районе?

– Анна пыталась выпрыгнуть на ходу, пока я еще ехал. Мне пришлось остановиться. Не мог же я удерживать ее насильно? – Я старался убедить в своей правоте не только Шона, но и себя.

– Все равно глупо было так поступать, – сказал он.

Я обошел машину сзади и с помощью кнопки дистанционного управления открыл багажник. Шон резко повернулся ко мне с перекошенным лицом.

– Не волнуйся, мне просто нужно достать фонарик, – пояснил я и вынул тяжелый и мощный «Мэглайт», хранившийся среди прочих моих профессиональных принадлежностей. Таких, например, как оранжевый защитный шлем строителя, в котором удавалось пройти куда угодно, стоило только надеть его на голову, а также портативный компьютер с миниатюрным принтером и даже кевларовый бронежилет, оставшийся после службы в полиции, хотя я с тех пор ни разу им не воспользовался. Захлопнув багажник, я вернулся к Шону и включил фонарик. – Выпрыгнув из машины, – произнес я, – она побежала вон в ту сторону.

– Зачем мы сейчас приехали сюда? – спросил он. – Мне все это кажется совершенно бессмысленным.

– Отсюда Анна позвонила тебе. Прежде чем исчезнуть, она показала мне сотовый телефон, и я понял ее жест как объяснение: она собирается набрать чей-то номер и попросить, чтобы за ней заехали.

– Все так, – подтвердил Шон.

– Позвонила Анна тебе. И ее прервали. Сейчас все выглядит так, что ты стал последним, с кем она разговаривала. И было это где-то здесь. А потому я хочу осмотреть местность. Вот там кусты, куда она бросила свой парик.

Я направил луч фонарика на заросли. Прошелся сначала снизу, а потом стал освещать все выше на случай, если парик не упал в траву, а зацепился за ветку.

– Вот! – воскликнул я.

Мы подошли ближе. Я наклонился, привстал на колено и поднял парик поначалу очень осторожно, словно тельце раздавленного на дороге зверька.

– Как, по-твоему, это похоже на парик? – спросил я.

– Думаю, что да, – ответил Шон.

– Я тоже так думаю. Много париков обычно валяется у обочины дороги?

– Едва ли.

Я поднялся, услышав при этом, как хрустнул мой коленный сустав. Вернувшись к машине, я отпер ее и разложил парик на заднем сиденье.

– Давай теперь направимся в ту сторону, – предложил я, указывая на угол. – Там она свернула направо.

Я продолжал освещать лучом обочину, толком не зная, что именно ищу, если вообще ищу что-либо. Но это казалось наиболее подходящим образом действий для сыщика. Когда мы добрались до угла, я заметил, что уходившая вправо улица тянулась всего на сотню ярдов, а затем пролегала по короткому мосту. Сразу за поворотом, справа от нас, располагался странный дом, выглядевший так, словно его кое-как восстановили после разрушительного урагана. Доски обшивки крепились вкривь и вкось, карнизы держались на честном слове. Но и здесь присутствовала жизнь. Трое человек пристроились на просевшем крыльце, попивая пиво и сидя на том, что в прошлом тысячелетии могло сойти за кресла из гостиной, потерявшие сейчас часть набивки сквозь прорехи в коже.

– Привет! – поздоровался я, когда мы подошли к фасаду дома.

Троица состояла из двух полноватых женщин и тощего бородатого мужчины, разместившегося между ними. Всем было уже за шестьдесят, как мне показалось издали, что не мешало им накачиваться пенистой жидкостью на прохладном ветерке.

– Привет! – отозвался мужчина. – Как поживаете, молодежь?

– У нас все отлично, – сказал я. – Меня зовут Кэл, а это мой приятель Шон. Мы надеемся, что вы нам поможете.

– Заблудились, что ли? – осведомился мужчина. – Потому что забрести сюда на ночь глядя можно, только если сильно заплутал.

Его спутницы тихо захихикали.

– Мы пытаемся найти одну девушку, – ответил я.

– А тут сразу две, и обе к вашим услугам, – сообщил старик, вызвав новый приступ смеха у своих дам.