Шериф снова посмотрел на сидящего напротив человека. И принял решение. Semper Fi.

— Нет, агент, я его не видел этим вечером, — медленно сказал он.

В трубке на какое-то время установилась гулкая тишина.

— Признаться, я рассчитывал, что он направится домой, шериф, — разочарованно сказал О’Малли.

— Ничем не могу помочь.

— Но если он появится в ваших краях, вы известите нас об этом?

— Непременно, агент О’Малли.

Агент снова помолчал какое-то время.

— Мы ожидаем от вас сотрудничества, шериф, — наконец сказал он.

— Как и я от вас, агент. Надеюсь, вы меня известите, когда этих ублюдков поймают. Руки чешутся…

— Непременно, шериф. До свидания.

— До свидания, агент О’Малли.

Шериф осторожно положил трубку на рычаг, потом налил себе еще немного и, ничем не закусывая, выпил. Потом открыл ящик стола, убрал туда бутылку и извлек тонкую папку без номера дела и без какого-либо другого обозначения содержимого. Толкнул ее по столу штаб-сержанту Грегу Нулану.

— Читай, только быстро.

Грег Нулан начал перелистывать страницы в папке одну за другой, ничего не записывая, — у него была отличная память. Наконец он дошел до последней, прочитал ее, положил папку обратно на стол. Бесшумно поднялся со стула.

— Спасибо, сэр.

— Не делай глупостей. Ублюдки того не стоят.

— Нет, сэр, не буду. Все будет нормально.

Штаб-сержант пошел к двери.

— Эй, Грег!

Нулан обернулся.

— Семпер фи, сержант.

— Да, сэр. Семпер фи. Спасибо, сэр.

Когда Грег Нулан ушел — шериф долго сидел за столом и смотрел перед собой, уставившись в одну точку. Потом полез в стол за бутылкой.

Первый убитый…

Почти все солдаты помнят — где, когда и как. Каждому выпадает свое. Помнил своего первого убитого и Джим Гатуик.

Это была провинция Пактика, Афганистан, куда он только что прибыл по замене, он, американский пацан, натасканный инструкторами в лагере на человечину. В лагере он чего только не повидал и чему только не научился — здесь же он начал понимать, что жизнь намного проще, чем о ней говорят. И страшнее.

В Баграм их перебросили военно-транспортным самолетом, прямо из США, с базы морской пехоты. Пацаны говорили, что в Ирак раньше возили гражданскими и первым классом… но он в это не верил… какой дурак повезет солдата первым классом на войну. Он и боялся войны, и ждал ее, он знал, что в учебном центре морской пехоты США его многому научили, и жаждал проверить свои знания на практике, как только выпадет такая возможность… и в то же время он боялся. Больше всего он боялся подвести.

База Баграм встретила их ветром — проклятым ветром, несущим параллельно земле мельчайшую бурую пыль, не песок, а именно пыль. Эта пыль лезет везде, от нее не спрячешься ни в палатке, ни в бронемашине, от нее чешется кожа, и хочется принять душ — но воды здесь мало, а пыли много, и если ты хочешь спастись от пыли — тебе надо стоять под струей воды постоянно. Поэтому к пыли просто привыкают, смиряются с ней как с неизбежным злом, одним из многих, исходящих от этой неприветливой, бедной земли.

Посадку сначала хотели вообще отменить, увести на Манас — но пилот, в конце концов, решил садиться и не прогадал — ювелирно притер самолет к полосе. Когда грохнули о бетон колеса и всех ощутимо толкнуло в задницу — кто-то зааплодировал, но одинокий этот порыв никем не был поддержан, и аплодирующий замолк. Потом самолет еще рулил куда-то, на довольно приличной скорости, потом развернулся — и застыл.

— Так, дамы! — заорал во всю мощь своей луженой глотки один из сержантов, сильно похожий на дрилла[33]из лагеря первичной подготовки. — Собрались, вынули палец из задницы, у кого он все еще там, и на выход!

С шипением пошла вниз аппарель — и новоиспеченные морские пехотинцы увидели мрачный пейзаж военного аэродрома, который сложно было рассмотреть из-за серо-бурой пелены, застилавшей землю.

— В колонну по одному — за мной! — командовал сержант.

— А противогазы дадут? — пошутил кто-то.

— Это кто здесь такой, б…, умный!? — моментально развернулся сержант.

Все молчали — да и самому сержанту разбираться в этом во всем не хотелось.

— В колонну по одному — за мной! — проревел он. — Кто потеряется, искать не будем, спишем на небоевые потери, и все, на хрен! Пошли!

Дышать и впрямь было тяжело, они продвигались вперед, к зданию базы, согнувшись, таща на себе здоровенные мешки, пытаясь дышать через платок — и при этом осматриваться по сторонам. База была большой, конца ее было не видно из-за песчаной бури — но и того, что было видно, хватало, чтобы представить ее размеры. Техника — они видели армейские AH-64D — длинным рядом стояла на бетонке, без капониров, безо всего, часть укрытая брезентом, а часть просто стояла. Еще дальше стояли массивные «вагоны» — «СН-47» от «Боинга», двухвинтовые транспортные вертолеты. А еще — несмотря на пыль, по базе сновала техника, и приходилось осматриваться, чтобы не попасть под колеса.

Сержант завел их в какой-то большой ангар и бросил там на произвол судьбы, куда-то отлучившись. Пыль здесь не так досаждала, но в ангаре не было ничего: ни стульев, ни лежаков, ни жратвы, ни воды, ни уборной — просто большой пустой ангар, и все.

Они просидели так часа три, прежде чем про них вспомнили. Несколько машин остановились у входа в ангар — песчаная буря уже стихла, многие уже сбегали за ангар по малому и по большому, а вот жрать хотелось — и они не успели опомниться, как в ангар вошли несколько офицеров.

— Встать, живо! — заорал их старый знакомый сержант, который вез их сюда.

Они вскочили, придерживая свои мешки.

Офицеры — у каждого был какой-то список — начали выкрикивать имена. Как только называли твое — надо было подбежать к нужному офицеру, вытянуться по стойке «смирно» и отрапортовать: «Сэр, рядовой такой-то по вашему приказанию прибыл, сэр!» Фамилию Гатуик назвали в числе последних, ее назвал тощий, как палка, рыжий майор, на табличке для имени у него было написано «Крокель». Как и полагается — Джим Гатуик быстро подбежал, проорал требуемое и занял место в конце небольшой очереди.

Бадди попал в другой отряд, осталось только махнуть рукой на прощание. Возможно, свидеться придется весьма скоро, Афганистан — небольшая страна.

Закончив, майор негромко сказал: «За мной» — и вывел их из ангара. Перед ними призывно опустил аппарель громоздкий, обвешанный противогранатными решетками «Страйкер». Их было восемь, как раз для десантного отсека «Страйкера», еще и место оставалось. Майор сел куда-то вперед, на командирское место, аппарель закрылась, отрезая их от чужого, пыльного и не всегда дружелюбного мира — и «Страйкер» мягко тронулся с места.