Через десять минут это мигание стало порядком раздражать. Руки оставили свободными — хороший, однако, знак, видать, не всё потеряно. С другой стороны в кабинете не было ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия. Как говорится, шаром покати. Разве что стул? Да нет, у того ножки металлические, хрен отломаешь, да и не собирался он драться и, и тем более, бежать. Он чист перед законом. А если всё пойдёт не по плану? Время сейчас нервное, люди тоже.

Маленькое зарешеченное вентиляционное отверстие под потолком. В такое разве что кошка пролезет.

Что это? Мысли о побеге? С какого перепугу? Он ни в чём не виноват, это его пытались застрелить, а не он кого-то. Вроде, всё понятно, но отчего-то всё равно ощущался дискомфорт. Буквально вчера он убеждал свою жену не брать в руки листовки, потому что потом замучаешься доказывать, что не верблюд, и вот на тебе! Сам в такой ситуации, а то и гораздо хуже.

Когда Владу уже откровенно надоело ждать, а в тишине допросной он отчётливо слышал, как ускоренно бьётся его сердце, всё еще напитанное адреналином, в замке послышался характерный скрежет и дверь открылась. В комнату вошли три человека: два в штатском, один форме ВС РФ, полковник. За ними в дверях виднелся майор Гареев, но он заходить не стал.

Дверь закрылась, полковник сел на свободный стул, а те, что в штатском, остались стоять. "Ну, понеслось", — подумал Влад, ожидая долгих часов допроса. Такое уже случалось в его жизни, приятного было, хоть бы он был тогда всего лишь свидетелем.

— Полковник Савельев, контрразведка, — представился военный. — Вы знакомы с погибшим?

Полковник был сухощавым человеком, с колючими холодными глазами. Владу он чем-то напомнил дикого, но жутко умного волка.

— Никак нет, товарищ полковник.

— Но вы его раньше видели?

— То, что я его раньше видел, я понял только, когда он вытащил пистолет. Да, он был среди людей на привокзальной площади.

— То есть то, что вы стояли тогда рядом с ним просто случайность? — полковник расстегнул молнию на кожаной папке и выложил на стол распечатанные снимки.

Это оказались скриншоты с камер уличного наблюдения. Вот ведь как! Ну, теперь точно надолго засядем, пронеслось в голове. На фото, действительно можно было узнать Влада и застреленного им незнакомца, когда они оказались рядом в момент организации антивоенной акции. Влад отчётливо помнил, что решил, что это простой таксист. Чтоб тебе земля была стекловатой! "Сейчас начнётся!" Началось, млять!

— Да, на фото я, но это просто случайность. Ровно такая же, как и то, что радом с ним стоят и другие люди. Они могут быть связаны с ним ровно в той же степени, как и я.

Докажи им теперь, что ты там оказался случайно. Что просто ходил по городу в поисках хоть какой-то работы, да к тому же сидеть дома и ждать непонятно чего, было просто невыносимо.

— Проблема в том, что они его не убивали. А вот вы его застрелили. Свидетелей вашего разговора нет, борьбу тоже никто не видел, люди слышали только выстрел. Неосвещённый участок улицы. Согласитесь, что это подозрительно.

Понятно, что это было подозрительно. Влад не удивился, если бы узнал, что гэбэшники сейчас прочёсывают город в поисках всех, кто тогда был на площади и оказался запечатлён на фото. Будут трясти и тех горе-хипстеров, что пытались протестовать против войны и за мир во всём мире.

— Это была самооборона и немного везения. Если бы он не поскользнулся, я бы сейчас здесь не сидел. А по городу продолжал бы ходить диверсант.

— Откуда вы знаете, что он был диверсантом?

Влад чуть было не приложил ладонь к лицу.

— Это предположение, товарищ полковник. Листовки плюс пистолет. Уж точно не добропорядочный гражданин.

— Как я и сказал, — как ни в чём не бывало, продолжил полковник — свидетелей нет. Может быть, это был ваш подручный, или связной, и вы им специально пожертвовали, чтобы войти в доверие. Итак, когда последний раз вы видели погибшего.

"Понеслась Настя по ненастьям!"

В течение последующих двух часов Владу задавали вопросы относительно его прошлой работы, утреннего инцидента, работы в лагере беженцев, почему он пришёл работать в лагерь, кто ему посоветовал туда прийти (он мысленно попросил прощения за беспокойство у полицейского-соседа), как он познакомился с майором Гареевым, и потом опять по кругу. Не забыли и вопросы о семейной жизни родственниках и жене. Вопросы часто повторялись, но были формулированы по-разному, чтобы запутать допрашиваемого и поймать на противоречиях.

В какой-то момент Влад, старясь не сорваться, напомнил, что перед приёмом на работу его проверили вдоль и поперёк вообще, его проверяли уже не первый раз.

— Это если вы заранее не подготовились, чтобы создать правдоподобную легенду, — равнодушно возразил полковник, и приходилось признать, что определённая логика в его словах была.

Влад растёр ладонями лицо. Адреналин от борьбы и убийства постепенно уходил, и на его место приходила жуткая усталость. Всё равно, что похмелье после обильной пьянки.

— У погибшего был брелок с электронным ключом от автомобиля. На вашем месте я бы попытался найти автомобиль, он должен быть не далеко, пробить адрес регистрации собственника по номеру, или по камерам вычислить, где чаще всего он парковался. Есть шанс, что выйдете на остальных. По горячим следам.

— Нам виднее, что делать, — сухо ответил полковник, глядя в раскрытую папку с документами, но всё-таки встал, подошёл к одному из эфэсбэшников и что-то ему тихо сказал. Тот коротко кивнул и покинул допросную.

Прошёл еще минимум два часа, прежде чем Влада всё-таки отпустили, заставив расписаться во всякого рода бумагах, в том числе взяв подписку о невыезде. Интересно, и куда бы он решил свалить? Где бы он мог найти убежище, в случае чего? Влад невесело помотал головой.

— Ты вообще как? Нормально себя чувствуешь? — майор Гареев положил Владу руку на плечо.

Тот сидел на ступеньках Дома культуры, глядя в пустоту, хотя передним уже несколько раз приземлился и взлетел вертолёт, и совсем рядом кипел своей странной жизнью лагерь беженцев. По улице пронеслась, завывая сиреной, скорая помощь.

Задерживать его не стали. Видимо всё-таки сопоставили одно с другим и решили, что на роль глубоко законспирированного агента и провокатора он никак не подходит. Это в лучшем случае. В худшем — за ним установят негласное наблюдение. В любом случае, допрос был не последним и его ещё не раз пригласят на "беседу по душам".

— Нормально, да. Только мутит малость. Давно не ел, наверное, — а ещё