Тяжело дыша, он кладет руки на край бассейна рядом со мной и встряхивает мокрыми волосами. К счастью, вода скрывает его грудь, иначе при виде обнаженного торса я начала бы мямлить. Одно дело просто горячие парни, и совсем другое – мокрые, почти голые горячие парни.

Стараюсь смотреть куда угодно, только не на него. Бейли свернулся калачиком в тени старого дуба.

– С ним все нормально?

Блейк следит за моим взглядом.

– Ага, колики, скорее всего. Поделом ему, не будет воровать торты.

Блейк трет раздраженные хлоркой глаза, и вдруг я осознаю, что впервые появилась перед ним без малейшего признака макияжа. Рука невольно взлетает вверх, чтобы пониже опустить козырек. Игривое выражение лица Блейка испаряется.

– Что, теперь не хочешь даже глядеть на меня? Будем по-прежнему дуться и смущаться из-за произошедшего в воскресенье?

– Да нет, просто… – говорю застенчиво, понизив голос, – просто я не накрашена.

Зря я призналась, да? Мне всегда немного неловко без косметики – влияние Голливуда с его неутомимым стремлением к идеалу. Всякий раз, когда мы с мамой собираемся на какое-нибудь папино мероприятие, она сажает меня в свое кресло творца и целую вечность тратит на контуринг щек и носа, рисует брови, накладывает новую пару ресниц, затем повторяет весь процесс на себе. А позже выдыхает с непомерным облегчением, когда Рубен одобрительно кивает, подтверждая, что мы дотягиваем до его высоких стандартов.

В последнее время я даже в школу не хожу как есть. А в Фэрвью практически забиваю на косметику, поскольку здесь некому оценить мои четко очерченные скулы. Плюс из-за влажности с макияжем жутко некомфортно. Тем не менее до сих пор перед Блейком я появлялась при параде.

Пренебрежительно фыркнув – мальчикам не понять подобных проблем, – Блейк срывает мою кепку.

– Мисс Мила, ну и зачем вы все это время скрывали такие веснушки?

Я невольно вжимаю голову в плечи, словно пытаясь укрыться от любопытных глаз. Блейк надевает кепку задом наперед на свои влажные взъерошенные волосы.

– Не стесняйся, мне побоку, – серьезно говорит он, замечая румянец на моих щеках. – Кстати, у меня прямо вот тут прыщ. Гляди.

Поднимаю голову, и на лице невольно расплывается улыбка, когда Блейк указывает на розовое пятнышко у себя на лбу. Затем я слегка откидываюсь назад, опираясь на ладони, тем самым принимая расслабленную позу, чтобы не казаться слишком зажатой. Внезапно неловкость от отсутствия косметики испаряется, сей факт совсем перестает иметь значение. Интересно, упомянув мои веснушки, он подразумевал, что они очаровательные?

Я поджимаю губы, глядя на него.

– Кто разрешил тебе брать мою кепку?

– Никто. И что ты сделаешь? – с вызовом бросает Блейк, в его темных глазах появляется озорной блеск.

И вновь внутри все переворачивается… У меня не получается быстро найтись с крутым ответом, поэтому я резко меняю тему:

– Как у тебя дела с мамой?

В тот вечер, когда тетя Шери вытащила меня из его пикапа, перед сном Блейк спросил в сообщении, как все прошло. Я заверила его, что в моем лагере все устаканилось, а он ответил, что и у него дома все пучком, однако отчего-то мне слабо в это верится.

Ухмылка Блейка быстро тает. Он пожимает плечами и складывает руки на бортике бассейна.

– Почему, по-твоему, я тут зависаю? Чтобы с ней не пересекаться.

Я хмурюсь, наблюдая за Майлзом, который выполняет серию подводных стоек на руках. Саванна забросила чтение и задремала, надвинув соломенную шляпу прямо на лицо и упуская возможность пошпионить за нами с Блейком. Если бы она видела нас вот так болтающих у бассейна, в то время как на Блейке одни плавки и моя кепка, она бы уже активно мне подмигивала и многозначительно ухмылялась.

– По мнению тети, родители будут не рады нашему с тобой общению. Правда, я пока не знаю почему. – Я заглядываю Блейку в глаза. – А ты знаешь.

Он смотрит на меня из-под густых влажных ресниц.

– Из-за старой истории, поросшей быльем. Мама не умеет прощать обид и цепляется за прошлое. На этой неделе я пытался ее вразумить… Бесполезно. Вчера я ночевал здесь, – угрюмо сообщает Блейк. – Она тоже не хочет, чтобы я с тобою общался.

У меня неприятно ноет в груди. Что же все-таки произошло между моими родителями и Лианной Эйвери?

– Тем не менее… – Я замолкаю.

– Тем не менее мы общаемся, – заканчивает Блейк. Уголок его рта подергивается, скрывая улыбку. – Мама у меня, может, и деспотичная, но в конце концов я всегда поступаю по-своему. А когда еще посчастливится встретить другую девушку, которая знает, каково мне?

– Я не говорила, что мой папа деспотичный.

– И не нужно. Вспомни, почему ты здесь.

Да, именно папа потребовал от тети Шери держать меня все лето на ранчо. Сердце сжимается от тошнотворного чувства предательства. Хмурюсь еще сильнее.

Блейк медленно придвигается, его влажное плечо касается моего бедра. Затем делает нечто совершенно неожиданное – кладет голову мне на колено, при этом смотрит на меня невинным взглядом, наверняка даже не подозревая, какой пожар вызвал в моей груди. Его карие глаза, обрамленные густыми ресницами, просто с ума сводят, затягивают меня как омуты. Наши взгляды прикованы друг к другу. Наконец я сознаю, что даже дышать забыла.

– Я сейчас сгорю! – Я срываю с его влажных волос кепку и напяливаю на себя. Кепка тоже влажная, но да ладно – я рада возможности отвлечься от пристального взгляда соблазнительных глаз Блейка. Однако я его не отталкиваю.

Мой взгляд пробегает по обширным полям и наконец останавливается на Саванне. Она приподняла шляпу на пару сантиметров и теперь с огромным интересом за нами подглядывает. Поняв, что ее уличили, она вновь опускает шляпу и притворяется спящей.

Меня прожигает пристальный взгляд Блейка – безжалостно-нервирующий.

Игнорируя трепещущее сердце, тяжело сглатываю и принимаю безразличный вид, будто привыкла к тому, что милые почти голые парни кладут голову мне на колени. Пальцы дергаются от жгучего желания коснуться его мокрых волос.

Легкая улыбка Блейка превращается в ухмылку.

– Чего? – интересуюсь я.

Он поднимает голову.

– Ты волнуешься.

– Волнуюсь? С чего бы мне… с чего мне волноваться? – говорю я с деланой легкостью и натянуто смеюсь, но голос вздрагивает, уничтожая всякую надежду на убедительность. Рука вновь беспокойно нащупывает козырек кепки и натягивает на глаза – доказательство виновности, о котором я мгновенно жалею.

– Потому что… ты задерживаешь дыхание, когда я делаю вот так, – произносит Блейк шепотом.

Он прижимается щекой к моему бедру. Под прохладной водой его пальцы легко касаются моей щиколотки, и у меня вновь перехватывает дыхание. Соблазнительно и очень медленно он проводит рукой по моей голой ноге.