– Жаль, что там не было скрытой камеры, – улыбнулась Мерсер.

1

На протяжении более шестидесяти лет «Книжная лавка старого Бостона» занимала тот же дом ленточной застройки на Уэст-стрит в Лестничном квартале городского центра. Ее основал известный торговец антиквариатом Лойд Стайн, а после его смерти в 1990 году на место отца заступил его сын Оскар. Оскар вырос в магазине и любил этот бизнес, хотя со временем стал уставать. С появлением Интернета и при общем упадке в книжном деле зарабатывать приличные деньги становилось все труднее. Его отца вполне устраивала торговля подержанными книгами, подкрепляемая возможностью пусть редко, но все-таки прилично заработать на раритетном издании, но терпение Оскара иссякало. Дожив до пятидесяти восьми лет, он потихоньку начал искать способ сорвать большой куш и достойно уйти на покой.

В четверг в четыре часа пополудни Дэнни появился в магазине третий день подряд и лениво покопался на полках и в грудах подержанных книг. Когда продавщица – пожилая женщина, проработавшая там не один десяток лет, – оставила прилавок и поднялась наверх, Дэнни выбрал потрепанный экземпляр «Великого Гэтсби» в мягкой обложке и подошел к кассе. Оскар улыбнулся и спросил:

– Нашли что искали?

– Пока сойдет и это, – ответил Дэнни.

Оскар взял книгу, посмотрел на титульный лист и объявил:

– Четыре доллара и тридцать центов.

Положив на стойку пятерку, Дэнни сказал:

– Вообще-то я ищу оригинал.

Оскар взял купюру и уточнил:

– Вы имеете в виду первое издание? «Великого Гэтсби»?

– Нет. Оригинал рукописи.

Оскар громко засмеялся. Надо же быть таким кретином!

– Боюсь, что не смогу помочь вам, сэр.

– А мне кажется, сможешь.

Застыв на месте, Оскар посмотрел ему в глаза. Его встретил холодный, тяжелый взгляд. Жесткий и знающий. С трудом сглотнув, Оскар сумел выдавить из себя:

– Вы кто?

– Не важно.

Оскар отвернулся и положил пятерку в кассу – руки у него тряслись. Отсчитав несколько монет, он положил их на прилавок.

– Семьдесят центов, – сказал он. – Вы заходили сюда вчера, верно?

– И позавчера тоже.

Оскар огляделся. Они были одни. Он взглянул на маленькую камеру слежения сверху, нацеленную на кассу.

– Забудь о камере, – тихо предупредил Дэнни. – Я отключил ее прошлой ночью. И ту, что у тебя в кабинете, тоже.

Плечи у Оскара обвисли, и он глубоко вздохнул. После месяцев бессонницы, жизни в страхе и постоянного вздрагивания от каждого шороха случилось то, чего он так боялся.

– Вы полицейский? – спросил он низким, дрожащим голосом.

– Нет, сейчас я, как и ты, стараюсь держаться от них подальше.

– Что вам нужно?

– Рукописи. Все пять.

– Я понятия не имею, о чем вы.

– Неужели? А я рассчитывал услышать нечто более оригинальное.

– Убирайтесь отсюда! – прошипел Оскар, стараясь звучать как можно решительнее.

– Я ухожу. И вернусь в шесть, когда ты закрываешься. Потом ты запрешь дверь, и мы пройдем в твой кабинет для небольшой беседы. Настоятельно рекомендую не делать глупостей. Бежать тебе некуда и за помощью обратиться не к кому. Мы будем за тобой следить.

Забрав сдачу и книгу, Дэнни вышел из магазина.

2

Час спустя адвокат по имени Рон Джазик вошел в кабину лифта в здании федерального суда в Трентоне, штат Нью-Джерси, и нажал кнопку первого этажа. В последний момент в дверь проскользнул незнакомец и нажал кнопку третьего этажа. Дождавшись, когда двери лифта закроются и они останутся одни, незнакомец спросил:

– Вы представляете Джерри Стингардена, верно? По назначению суда?

– Кто вы такой, черт возьми? – раздраженно отозвался тот.

В мгновение ока незнакомец залепил Джазику пощечину с такой силой, что с того слетели очки. Сдавив адвокату горло железной хваткой, он пригвоздил его к задней стенке лифта.

– Не говори со мной так. Сообщение для твоего клиента. Одно неверное слово агентам ФБР, и кто-то сильно пожалеет. Мы знаем, где живет его мать, и твоя мать тоже.

От нехватки кислорода глаза Джазика уже вылезали из орбит, и он, бросив портфель, схватил незнакомца за руку, но тот сдавил горло еще сильнее. Джазику стукнуло почти шестьдесят, и он находился не в лучшей физической форме. Его противник с железной хваткой был лет на двадцать моложе и казался невероятно сильным.

– Я ясно выразился? – прорычал он. – Ты все понял?

Лифт остановился на третьем этаже, и, когда дверь открылась, незнакомец отпустил Джазика и толкнул в угол, где тот упал на колени. Незнакомец спокойно вышел из лифта, будто ничего не случилось. На этаже никого не было, и Джазик, поднявшись на ноги, отыскал очки, поднял портфель и рассмотрел возможные варианты. Челюсть ныла, в ушах звенело, и первым желанием было вызвать полицию и сообщить о нападении. В фойе дежурили федеральные маршалы, и он мог бы дождаться с ними внизу появления нападавшего. Однако по пути вниз он решил сначала все хорошенько взвесить, тем более что к выходу из лифта на первом этаже уже сумел восстановить дыхание. Зайдя в туалет, Джазик сполоснул лицо и внимательно осмотрел себя в зеркало. Правая сторона лица пунцовая, но не опухла.

Пощечина была шокирующей и болезненной. Почувствовав, что рот наполнен чем-то теплым, он сплюнул в раковину кровь.

Последний раз адвокат общался с Джерри Стингарденом месяц назад. Им просто нечего было обсуждать. Краткость их встреч объяснялась тем, что Джерри всегда отказывался что-либо говорить. Незнакомцу, который только что ударил Джазика и угрожал ему, не о чем было беспокоиться.

3

За несколько минут до шести Дэнни вернулся в книжный магазин, где за передней стойкой его нервно ждал Оскар. Продавщица уже ушла, и покупателей тоже не было. Не говоря ни слова, Дэнни повесил на стеклянной двери табличку «Закрыто», запер дверь и выключил свет. Они поднялись по лестнице в маленький захламленный кабинет, где Оскар любил проводить время, пока внизу не требовалось его присутствия. Сев за стол, он жестом показал Дэнни на единственный стул, не заваленный журналами.

Дэнни сел и начал без предисловий:

– Не будем терять время, Оскар. Я знаю, что ты купил рукописи за полмиллиона долларов. Ты перевел деньги на счет в багамском банке. Оттуда деньги были перечислены в панамский банк, откуда я и снял всю сумму. За минусом комиссионных посреднику, разумеется.

– Значит, кража рукописей – это ваша работа? – поинтересовался Оскар, сумевший немного прийти в себя благодаря успокоительному.

– Я этого не говорил.