«Королевский тигр» из состава 503-го тяжелого танкового батальона СС подбитый 30 апреля 1945 года у Потсдамского вокзала в Берлине.

Награждение должно было состояться 29 апреля 1945 года в Берлине, в рейхсканцелярии. Но в это время он находился в госпитале. Награду получил командир батальона штурмбанфюрер СС Герциг, который и вручил ее Бромману уже после окончания войны.

Что можно сказать в заключение этого краткого сообщения о Карле Броммане? Опять-таки испытываешь некое неудобство от очевидных нестыковок в данных, приводимых в различных источниках. С одной стороны, официальное число его побед уложено в вышеупомянутые временные рамки, но с другой стороны, за их пределами остался период боев в Данциге. Так что же — 66 или больше? И откуда взялось это число вообще? И можно ли за полтора месяца подбить 66 танков?

В сводке, озвученной берлинским радио 10 апреля 1945 года, сообщалось:

«В разгар боев за Гогенхафен особенно выдающихся успехов добился унтерштурмфюрер СС Карл Бромман, командир роты 503-го тяжелого танкового батальона. Несмотря на три ранения, он вместе со своим экипажем уничтожил шестьдесят шесть танков, сорок четыре орудия и пятнадцать грузовиков».

Получается, что сведения о победах Броммана почерпнуты из немецкого аналога сводки Совинформбюро. Но по мнению немецкого командования (вполне, кстати, справедливому), сводки последнего, сообщавшие о немецких потерях, следовало сокращать в 5–6 раз, как абсолютно пропагандистские. Но тогда позволительно спросить — а немецкая пропаганда, что исключительно истину глаголила? Так почему мы должны верить данным, основанным на сообщениях радиопропаганды? Не следует ли число побед Броммана тоже поделить на 5 или 6?

Что еще можно сказать о Карле Броммане? После войны он жил в Германии и до самого ухода на пенсию работал зубным техником в университетской клинике.

Наступила очередь Курта Книспеля. Как уже говорилось выше, некоторые исследователи склонны считать его самым результативным танковым асом Второй мировой войны. Автор считает, что это неправильно. Но, тем не менее, Книспель интересен нам как безусловно выдающийся танкист. Кроме того, его случай позволит еще раз поговорить о методике подсчета побед, практиковавшейся в Вермахте. «Певцом» побед Книспеля является Франц Куровски, посвятивший этому танкисту целую книгу. При всем критичном отношении к его работам придется использовать в качестве источника информации и их.

Итак, Курт Книспель родился 20 сентября 1921 года (по данным Куровски — 1922 года) в г. Салисов Судетской области Чехословакии. После окончания школы, некоторое время он работал на автомобильном заводе, а в 1940 году пошел служить в армию. Курс первоначального обучения продолжался с 15 мая по 20 сентября 1940 года и включал ознакомление с танками Pz.I, Pz.II и Pz.III. 1 октября Книспель был переведен в 3-ю роту 29-го танкового полка 12-й танковой дивизии. Здесь он прошел обучение в качестве наводчика и заряжающего танка Pz.IV, а в январе 1941 года прошел курс дополнительного обучения на наводчика на полигоне в Путлосе. Но в своем экипаже он продолжал выполнять обязанности заряжающего.

Впрочем, окончательно утверждать это нельзя, так как даже у Куровски — признанного знатока жизни Книспеля — написано, что «20 июня 1941 года заряжающий Курт Книспель сидел в своем танке, ехавшем к границе», но на этой же странице, буквально в следующем абзаце, сообщается, что «экипаж танка Хельмана, в котором Книспель был наводчиком, был разбужен 22 июня в 2:15 ночи». Вот и разберись тут!

Pz.IV Ausf.D, лето 1941 года. К началу операции «Барбаросса» машины ранних выпусков приобрели черты, характерные для более поздних моделей, например, гусеничные траки на лобовом листе корпуса.

И все же Книспель был заряжающим, во всяком случае на момент вступления немецких войск в Минск он выполнял в своем экипаже именно эти обязанности. Наводчиком он стал позже, когда 12-ю танковую дивизию перебросили под Ленинград.

«Первый бой 12-й танковой дивизии на новом участке произошел 25 августа. 3-я рота 1-го батальона 29-го танкового полка была вновь сформирована. Наводчик танка Курта Книспеля вышел из строя, и он занял его место, вскоре продемонстрировав свое умение.

Книспель был зачислен в экипаж фельдфебеля Ханса Фендезака, и на шоссе южнее Ленинграда он уничтожил свой первый танк в качестве наводчика. Там впервые им встретились Т-34».

С этого момента, по мнению Куровски, Книспель и открыл свой счет, пока — в качестве наводчика. И вновь мы сталкиваемся с вопросом: как считать победы даже внутри одного экипажа. Следует еще и еще раз повторить: танк — оружие коллективное и все члены экипажа в большей или меньшей степени участвуют в уничтожении вражеских танков и решении других боевых задач. Почему же нужно выделять именно наводчика? Роль командира объяснять не надо — координация действий всех членов экипажа, оценка обстановки на поле боя, поиск целей и т. д. Заряжающий — заряжает орудие, самый хороший наводчик — в бою ничто без его усилий. Механик-водитель, стрелок-радист — разве можно представить экипаж танка без них. Разве точная стрельба не зависит от слаженности действий командира, наводчика и механика-водителя? Особенно если учесть, что в годы Второй мировой войны огонь велся с коротких остановок. Так что же, давайте записывать победы на всех членов экипажа! Только как делить будем? Или умножать?

Pz.IV Ausf.F1 преодолевает российское бездорожье. Зима 1942 года

Примерно такая же картина и в артиллерии. Мы же не говорим: «наводчик Петров подбил вражеский танк». Мы говорим: «расчет сержанта Иванова подбил вражеский танк». У танкистов картина та же. Свой посильный вклад в общее дело вносят все, а победы записывают на командира.

Книспель, безусловно, был выдающийся наводчик, как с точки зрения физиологии (острота зрения, его объемность и т. д.), так и с точки зрения быстроты принятия решений. В последнем он действительно порой опережал своих командиров.

«Танки покатили к позиции дозора. Проехав 250 метров, они вышли на главную дорогу. Командир танка и Книспель всматривались вперед, но ничего не могли рассмотреть. Даже пройдя через позиции пропавших немецких часовых, не было заметно каких-либо признаков русских.

Курт Книспель вглядывался через прицел пушки. Прямо впереди, не далее 200 метров, он увидел светящуюся точку, похожую на огонек сигареты. Он всмотрелся тщательнее, пытаясь оценить ситуацию. Затем сигарета упала на землю. Действуя инстинктивно, Книспель прицелился и выстрелил.