class="p">Мое сердце забилось быстрее. Я не ожидал такого ответа.

— Не надо.

— Ты хочешь сказать, что не спишь со своим партнером? — спросила она, и я не мог солгать, хотя это и было заманчиво.

Я покачал головой.

— Я говорю, что она не имеет значения.

Всегда оставался шанс, что Арья пыталась найти рычаги давления на меня, а трахаться с коллегой по работе было не самым лучшим вариантом.

— В чем тогда проблема? Химия налицо. — Ее тон был деловым, почти кратким.

— Да. — Я сверкнул зубами, круто и собранно. — А вот желание испортить мое дело — нет. Если я прикоснусь к тебе, я проиграю, и мы оба это знаем. Теперь оберни себя полотенцем и припаркуй свою задницу поперек скамьи. Нам нужно поговорить.

Она отступила, отступив назад и подняв полотенце. Она обернула его вокруг себя и подошла к дальнему концу скамейки, сидя передо мной, спокойная и собранная, как будто ее не отвергли несколько минут назад.

— Ты должна очистить свои руки от него. — Я провел рукой по своим мокрым от пота волосам.

— Нет, — просто сказала она.

— Он виноват.

— Ты бы так сказал; ты адвокат Аманды Гиспен.

— Я говорю это, потому что у меня есть глаза и уши. Я просмотрел ответы на обнаружение твоей стороны. Это нанесет много разрушений твоему отцу. То, что дерьмо вот-вот попадет в вентилятор, не означает, что ты должна испачкаться.

— Кристиан, — сказала Арья почти укоризненно. Еще одно воспоминание о себе тринадцатилетнем возрасте. Она всегда была властной. — Что ты делаешь?

— Даю тебе совет.

— Ты собираешься взять с меня пятьсот баксов в конце этого часа?

— Ты имеешь в виду две штуки. И ответ нет. Этот совет я даю тебе бесплатно, хотя ты должна считать его бесценным. Адвокаты твоего отца — они входят в его штатную команду по судебным разбирательствам?

Я понятия не имел, что я делаю и почему, черт возьми, я это делаю. Я просто знал, что должен бросить ей кость. Я хотел победить, но не по умолчанию. Дело Конрада Рота сейчас выглядело слабым. Прогулка в парке.

— Нет. — Арья покачала головой. — Это внешний советник. Он уже работал с ними. Их очень рекомендует его команда.

— Его команда не стоит ни цента, а его главного юрисконсульта следует уволить. Любой новичок скажет тебе, что при рассмотрении любого иска, связанного с полом, присяжные более сочувственно отнесутся к женщине-судебнику. Особенно кто-то молодой.

— Как Клэр, — заметила Арья.

— Как Клэр. Но это не относится к делу.

— Ты хочешь сказать, что ему нужно нанять женщину-адвоката? — Ее зеленые глаза вспыхнули любопытством, и вот она, Арья, которую я знал и которой был одержим. Очевидно, она все еще была там, под толстым слоем дизайнерской одежды, головокружительных движений и дерьма.

— Правильно.

— Это сексизм.

Я пожал плечами.

— Это не делает его менее правдивым.

— Почему ты говоришь мне это? — Ее глаза сузились. — Ни одна часть тебя не хочет, чтобы мой отец выиграл это дело.

Улыбаясь ей, как глупому ребенку, я нарочито по-мужски объяснил.

— Я буду застегивать этого щенка, если ты привлечешь самого Иисуса Христа, чтобы он представлял твоего отца. Было бы неплохо немного попотеть, пока я это сделаю. Я даю тебе фору.

Взгляд Арьи скользнул по моей груди. Я был рад, что не могу сделать то же самое с ней, теперь, когда она снова закуталась. Мой IQ упал на шестьдесят девять пунктов, когда она была голой.

— Ты кажешься мне довольно вспотевшим, — заметила она.

— В суде.

Она вытянула свои бронзовые ноги, шевеля пальцами. Я ничего не мог поделать. Я украдкой посмотрел. Сначала на ее стройные икры, затем на пальцы ног, которые она переплетала с моими, когда мы были детьми, читая под столом в своей библиотеке.

— Так скажи мне, Кристиан, откуда я тебя знаю?

Теперь мы общались по имени. Это было нехорошо. Тем не менее, было странно называть Арью мисс Рот.

Я напряг мышцы.

— Ты кажешься умным печеньем. Разберись.

Ты играешь с огнем, — я слышал предупреждение Арсена в своей голове.

Может быть, — ответил я. Как я могу не играть, когда пламя так прекрасно?

***

На следующий день я позвал Клэр в свой офис.

— Мисс Лесавой, пожалуйста, присаживайтесь.

Клэр всегда хорошо выглядела, но в последние дни она, похоже, прилагала дополнительные усилия. Возможно, чтобы напомнить мне, что она может предложить больше, чем ее острый ум.

Она сидела передо мной, беззаботно улыбаясь.

— Эй незнакомец. Пыталась дозвониться до тебя прошлой ночью. Твоя голосовая почта работала сверхурочно.

Я был занят, дрочил на мысленные картинки Арьи. Но я полагал, что она могла бы обойтись без этой части информации.

— Извини. — Я разгладила галстук поверх рубашки. — Я был занят. Послушай, Клэр, я сразу перейду к делу. Ты великолепна, умна, как кнут, и совершенно не в моем вкусе. Я измученный, ебанутый мудак, который не может сказать нет, когда ему в руки падает что-то хорошее, и тем самым я замедляю тебя. Так что я делаю тебе одолжение и отменяю дела до того, как ты начнешь обижаться на меня, и совместная работа станет сложной задачей.

Я подумал, что это была милая короткая речь. Особенно если учесть, что ни одна из этих вещей не была ложью. Она была слишком хороша для меня. Я был измучен. И все становилось все сложнее, особенно теперь, когда мы занимались делом Рота.

Клэр нахмурилась, не удосужившись казаться невредимой. Я знал, что должен обожать это в ней, но я не мог не скучать по играм разума Арьи. Ее надменная гордость. Ее упрямство.

— Ты не думаешь, что мне решать, достаточно ли ты хорош или нет? — спросила Клэр.

— Нет, — мягко сказал я. — Я неплохо подделываю качество.

— Я думаю, ты недооцениваешь себя. — Клэр перегнулась через стол, схватив мою руку в свою. — Ты мне очень нравишься, Кристиан.

— У тебя нет причин для этого.

— Тем более, что ты не понимаешь, насколько ты прекрасен.

Я одарил ее взглядом, что это не сработает.

— Это мисс Рот? — Она опустила мою руку.

— Не надо, Клэр.

— Значит, так. — Она встала, но не ушла. Ожидание полного отказа. Чтобы я передумал.

Я замаскировал свое раздражение беспокойством.

— Ты заслуживаешь лучшего.

— Очевидно, что да. — Она невесело улыбнулась, но не двинулась к двери. Она ждала чего-то другого. Что-то, что я был не в состоянии дать ей. Человечество. Раскаяние. Сочувствие. Я хотел убить Арью и Конрада именно тогда. За то, что они лишили меня всего того, что я мог бы дать другим.

— Я надеюсь, что этот вопрос улажен и позади, — сказал я.

И это было, когда я увидел это. Осознание пришло ко