Спящие на берегу Теплой Речки люди ничего не слышали.

И тут до Кая дошло. Гомозуль не ждал — он наслаждался будущим пиршеством. Тянул момент, напитываясь ощущениями предстоящего обеда. Гномы хоть и бегали плохо, но всегда работали в защищенных зонах, и поймать их было трудно. А тут сразу три жертвы — да тварь, должно быть, ошалела от радости.

Внезапно Кая охватила злость. Даже Десятая отодвинулась от него, предпочтя общество выскочки-грандира и горца. Возможно, здесь в пещерах они шли вместе, бок о бок, но приближалось солнце, а вместе с ним другая жизнь, которой у Кая не было. Тупэ тоже редко выходил на поверхность, но он был опытным горняком, в конце концов. А кем был Кай? Гомункулом, живущим три месяца. Кому он был нужен?

Тебе лично ничего не угрожает, зашептал голос в голове. Когда гомозуль займется уничтожением добычи, ты сможешь спокойно скрыться. Даже если тварь тебя и заметит, то вряд ли посмеет оставить столько мяса без присмотра. Гомозуль, конечно, был королем, но в подземелье имелись и другие хищники, которые были не против полакомиться остатками с королевского стола.

За пониманием и злостью пришел стыд. Кай почувствовал, как к лицу прилила краска, а во рту кончилась слюна. Может, он и жил всего несколько месяцев, но кое-что про себя знал твердо. Мерзавцем, трусом и подлецом он не был, а, следовательно, не имел права разрешить гомозулю сожрать грандира, Десятую и Тупэ. С другой стороны, нападать на хищника и приносить себя в жертву, Кай тоже не собирался.

Не особо раздумывая, он сделал первое, что пришло в голову. Прокатился под брюхом твари и метнулся вперед, в тоннель вдоль реки, крича во всю глотку:

— Чудовище! Спасайтесь! Бегите!

Кай так и не узнал, услышали ли его. Ему было достаточно того, что гомозуль, повинуясь инстинктам, бросился следом.

Уже на ходу, он почувствовал себя идиотом. Во-первых, тоннель, по которому, они собирались идти, был настоящим лабиринтом, сразу погрузив его в пучину разветвленных коридоров. Во-вторых, энтузиазм быстро испарился, уступив место боли в стоптанных пальцах. В-третьих, гомозуль бежал быстрее. Кая спасало лишь то, что проходы были узкими, и местами чудовищу приходилось с силой проталкиваться сквозь камни.

Гомозуль был идеальной буровой машиной. Дурная сила, умноженная на прочную шкуру, давала потрясающий бурильный эффект — порода разлеталась вдребезги, крошась и брызгая осколками. Зато гомозуля было слышно, и это было второе преимущество Кая. Световые лишайники кончились, Теплая Речка давно скрылась в других тоннелях, и он мчался в темноте, полагаясь лишь на свой недолгий опыт хождения по пещерам, удачу и еще, наверное, Калюсту. Тварь, похоже, догадалась, что легкая добыча на берегу уже успела скрыться, оттого взбесилась. Иногда расстояние между ними сокращалось до такой степени, что гомозуль выбивал костяными лапами известняковую крошку у него над головой. Несколько раз Кай с размаху врезался в каменные стены, теряя драгоценное время. Из рассеченного лба и разбитого носа сочилась кровь, заливая подбородок и капая на грудь, прикушенный кончик языка саднил, но это были мелочи по сравнению с огнем, который разгорался в его сапогах. Похоже, мазь Десятой не помогла.

Кай бежал, понимая, что любое падение, обернувшееся переломом, закончит эту бессмысленную гонку. До сих пор ему встретился только один неширокий провал, который он заметил по слишком густой темноте впереди. Прыгнув, Кай закачался на краю, чувствуя, как опасно повисли в воздухе пятки. Из колодца со свистом вырвался ветер и, ударив его в спину, помог восстановиться равновесие. Кай побежал снова. Он делал это не потому, что, действительно, надеялся убежать от твари. Просто он родился совсем недавно и хотел хоть немного узнать об этой жизни прежде, чем дорожденные сны заберут его обратно.

Пещера была царством гомозуля, а Кай был здесь чужим. Сейчас вера в то, что подземелье — не его место, была как никогда сильной. Именно она заставила его не сдаться, когда щупальце твари облепилось вокруг ноги. Кай закричал, чувствуя, как холодная плоть сдавливает кожу, и непомерная сила тянет обратно. Гомозуль рванулся, окрыленной победой, а Кай зажал в руке камень, собираясь выбить чудовищу хотя бы глаз, прежде чем его разгрызут на части.

Тут послышался грохот, и его внезапно отпустили. Было темно, но Кай догадался, что произошло. Заторопившись, гомозуль не рассчитал высоту потолка и врезался башкой в свисающий сталагмит. Задержка была временной, но Кай знал, что это — последний шанс.

Он рванулся, опьяненный неожиданной свободой, заметался по стенам, внезапно потеряв дорогу, и как слепой, принялся шлепать руками, пытаясь найти проход, который был здесь совсем недавно. Но его не было. Тупой гомозуль не только разбил себе голову, но и засыпал ему дорогу. Сзади с шумом выбирался из-под камней монстр. Тварь не спешила, очевидно, понимая, что загнала жертву в тупик. Тогда Кай опустился на колени и, обдирая ноги и руки, принялся шарить по полу в поисках спасения. Он не знал, что искал, но был уверен, что, если остановится, смерть настигнет его в ту же секунду.

Скользкие от крови и грязи ладони шлепнули по стене, потом еще раз, затем левее и вдруг провались в блаженную пустоту. Дыра была небольшой. В нее с трудом уместились плечи Кая, но он был в том состоянии, которое позволило бы ему пролезть куда угодно.

Лаз кончился так внезапно, что Кай не удержался на краю и полетел вниз головой. Сзади еще слышался далекий рев гомозуля, но все его внимание привлекал уже другой звук — могучий рев подземной реки, в которую он грохнулся вместе с парой камней, свалившихся следом.

Тело пронзила жгучая боль, и он решил, что попал в кислоту, и настали бесконечно мучительные, последние секунды его жизни. Но это был лишь удар о воду — теплую воду. Река бурлила, то погружая его с головой, то выкидывая в темноту, где появлялся воздух. Кай отчаянно барахтался, чувствуя себя мухой, попавшей в пиво, которое льется в глотку великана. Держаться на плаву не получалось, найти опору тоже. Он пытался грести к стенам, чтобы уцепиться за камни, но после нескольких попыток преодолеть силу воды сдался и сосредоточился лишь на том, чтобы дышать. Это удавалось все труднее, так как скорость потока усилилась.

А потом начались водопады.

Первый раз Кай вывалился в пустоту с диким, невероятным чувством готовности ко всему и полной уверенностью, что хуже быть не может. Если его сейчас ударит головой о камень, он будет готов. Смерть так смерть.