– Спасибо тебе за совет, брат, но я предпочитаю делать собственные ошибки.

– Подыщи себе дочку баронета. Или наследницу трактирщика. Зачем убиваться из-за единственной женщины, которую не можешь получить? Это какое-то извращение.

– Однако сам ты вел себя именно так.

– Черт возьми, Марк! Вы с леди Эллерсли находитесь в ситуации, которая никому ничего, кроме горя, не принесет. Ты моложе меня, я всегда за тобой присматривал. Если ты думаешь, что я хочу тебя обидеть, то сильно ошибаешься. Я хочу тебя защитить.

Наконец Марк расслабился и улыбнулся:

– Ладно, буду иметь это в виду, когда меня арестуют в следующий раз.

Себастьян выругался сквозь зубы, но дальше разговаривать было некогда – они подошли к дому. Франческа ждала в холле.

– О Марк! – бросилась она ему на шею. Он ответил на ее объятие.

– Все в порядке, Фрэн. Полицейские оказались милейшими людьми. Себ нажал на кое-какие рычаги и теперь никогда не даст мне об этом забыть.

Франческа бросила любящий взгляд на мужа, который снимал шляпу и перчатки.

– Мы так волновались! Я не могла усидеть на месте. Леди Эллерсли то и дело смотрела на часы.

– Леди Эллерсли? – изумился Марк.

– Ты разве ему не рассказал? – Франческа с удивлением обернулась к мужу.

– Что рассказал? – нетерпеливо спросил Марк, переводя взгляд с одного на другого.

– Что леди Эллерсли ждет тебя в библиотеке. Она хочет с тобой поговорить, – объяснила Франческа с распахнутыми от любопытства глазами.

Марк уставился на дверь библиотеки.

– Она приехала инкогнито, – с улыбкой добавила Франческа. – А если кто-нибудь ее увидит, Себастьян все уладит, объяснит, что вы почти друг друга не знаете, просто ты из толпы увидел, что она падает в обморок, ну и так далее. Теперь недоразумение разъяснилось. Себастьян говорит, что завтра о тебе уже все забудут.

– Снова никто, – бесстрастным тоном прокомментировал Марк.

– Марк, ты же отлично знаешь, что ты не «никто».

– Франческа, хватит его утешать, – нахмурился Себастьян. – А ты… – он проницательно взглянул на брата, – иди, поговори с леди Эллерсли и держись подальше от проблем.

Порция невидящими глазами смотрела в первое издание «Клариссы», которое она взяла с книжной полки, чтобы успокоить нервы, но стремление героини умереть, а не жить с позором, действовало ей на нервы, и Порция перестала читать. Ей было о чем подумать.

Брат Марка, граф Уорторн, убедил ее положиться на него, потому что он лучше справится с этим делом. И Порция доверилась ему. Именно этого ей не хватало в Марке, но все же они с братом были очень похожи.

– Мне надо повидаться с Марком, – сказала Порция, пытаясь сдержать дрожь в голосе и сохранить привычный светский тон. Инцидент на открытии памятника потряс ее, и она до сих пор не пришла в себя.

– Вы считаете, это благоразумно, миледи? – Темные глаза Себастьяна смотрели с удивительной проницательностью.

– Мне обязательно надо с ним поговорить.

Граф посмотрел на нее с жалостливым выражением, а потом кивнул в знак согласия.

– Мой брат обладает поразительной способностью привлекать дам, мне бы не хотелось, чтобы вы думали…

«Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто вы у него единственная».

Порция улыбнулась вымученной улыбкой.

– Вам нечего опасаться. Я не слепа к его недостаткам, несмотря на всю свою привязанность к нему. Я могу потерять гораздо больше, чем он.

Себастьян сменил тему:

– Что вы придумали?

– Я пока не знаю, – Она неопределенно помахала рукой. – Может быть, нанять карету? Или инкогнито снять комнату у реки.

Себастьян улыбнулся.

– Наемная карета в полночь у реки? Да, в том, что касается романтических фантазий, вы с моим братом пара. Нет, будет лучше, если вы приедете к нам в дом и там подождете. Моя жена Франческа с удовольствием составит вам компанию, пока мы с Марком не вернемся.

Подумав, Порция согласилась, но, выезжая из дому, надела черную траурную шляпку с густой вуалью, чтобы не быть узнанной. Прессе уже было известно об аресте Марка, и, хотя не было никаких сплетен о романтической подоплеке этих событий, Порция не желала давать никакого повода для сплетен.

Она наконец захлопнула книгу, решив, что Клариссе не хватало мужества. Минни могла бы дать ей весьма полезный совет. И в этот момент раздался его голос.

Порция была готова вскочить, распахнуть дверь, но сдержалась. Распахнуть дверь и… что? Броситься к нему в объятия, чтобы всем стало ясно, что она совсем потеряла голову?

Нет, так не пойдет. Между ними все кончено. Она пришла, чтобы сказать ему об этом.

Ему ни к чему знать, сколько часов она провела в тоске и сомнениях. Конечно, она взрослая, опытная женщина, но ее жизнь зависит от мнения других людей. Сказав себе эти слова, Порция решила, что она ничем не лучше Клариссы, такая же слабая и беспомощная. С другой стороны, если подумать, кто они, эти люди – королева Виктория, принц Альберт, жители Лондона, – то все покажется не так просто. Она сделала выбор много лет назад – решилась взвалить на свои плечи обязанности, которые были неотделимы от титула леди Эллерсли. Только сумасшедшая женщина способна все это бросить ради человека, обладающего такими сомнительными достоинствами.

Порция заставила вести себя хладнокровно и практично. Конечно, Марк очень привлекателен. Ее тело поет и тает в его объятиях. Но ведь этого недостаточно! Не должно быть достаточно! Тогда почему у нее на глазах слезы?

Из холла снова донесся голос Марка. Слов было не разобрать. Потом послышались приближающиеся шаги, его шаги. Несмотря на всю свою решимость, она почувствовала, как заколотилось сердце.

Дверь распахнулась, и в дверях появился Марк: один рукав оторван, волосы взлохмачены, щеки исцарапаны, в глазах – отчаянный блеск.

– Леди Эллерсли… – произнес Марк со сдерживаемой страстью.

Другая женщина упала бы в обморок, но Порция нашла в себе силы и с притворным спокойствием начала произносить заготовленную речь:

– Мистер Уорторн, я пришла поблагодарить вас…

– Вы могли бы написать письмо. – Он смотрел на нее так, как будто хотел повалить на ковер прямо здесь и…

Порция сжала сердце в кулак. Она чувствовала, что краснеет, и забыла про вуаль, надежно скрывающую лицо.

– Я хотела увидеть вас. Поблагодарить лично. Вы были очень добры, а все подумали о вас дурно. – Она откашлялась. Марк молчал. – Я не могла не прийти.

Марк не говорил ни слова в ответ. Порции становилось все труднее смотреть ему в глаза. Про вуаль она так и не вспомнила.