Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Наши там как, остальные, ты видел кого? Что с Леной?! – бросился я к двери, когда понял, что это единственный за всё время шанс пообщаться и выяснить хоть крупицу информации.
– Да всё с твоей шмарой хорошо! – долетел его крик из глубины тоннелей.
А вскоре после этого начало твориться нечто невероятное.
Мне принесли обед, как обычно, опостылевшую перловку со вкусом тушёнки. Ну а раз на обед положено суп, то эту баланду, как следует разбавляли водой. Но плюс тоже имелся: жижа иногда бывала горячей, хотя чаще всего просто тёплой.
Я подобрал миску с пола, и тут в коридорах взвыла сирена. Свет в камере погас, теперь он сюда проникал только через узкую щель между дверью и полом.
– Ну, бля, отлично просто, – пробормотал я и зашарил рукой по бетону в поисках ложки.
Конвойные отчего-то всегда бросали её на пол рядом с миской. Почему нельзя оставлять ту в тарелке – я не понимал. Наверняка они делают это специально, чтоб поднасрать. Вот только мне по хер, брезгливостью я никогда не страдал. А уж вытереть ложку о нижний край майки, чтобы песок на зубах не хрустел – вообще не вопрос.
Интересно, что у них там происходит? Может, опять погрузка какая? Или подкрепление прибыло? Так уже бывало и не раз…
Из глубины тоннелей донёсся слабый звук перестрелки, который заставил меня даже прекратить жевать. Я напряг слух в ожидании повторения, и оно не заставило себя долго ждать. Однако на этот раз она вспыхнула после пронзительного крика и стала походить на беспорядочную.
Это только в кино автоматные очереди не прекращаются. В реальности магазин опустошается буквально за пару секунд. Но вот в здравом уме, так никто делать не станет, даже пулемётный огонь не ведётся на весь боеприпас.
Сейчас я услышал огонь нескольких стволов, который стих спустя пару ударов сердца, но именно так и тратятся патроны, когда человек пребывает в панике. А затем снова кто-то закричал.
Звуки постоянно перебивала мерцающая сирена. Хорошо, что она постоянно не воет, хотя так, кажется, даже больше раздражает.
– Блядь, да что же у вас там такое творится? – спросил я в пустоту и, отставив миску в сторону, улёгся на пол и поднёс ухо к щели.
Вдруг сирена стихла, свет в тоннелях мигнул и погас, погрузив подземелье в кромешную тьму. Длилось это недолго, пока автоматика не зажгла аварийное освещение. А вместе с ним бункер наполнился звуками смерти.
С разных сторон зазвучали крики, стрельба, яростные, матерные команды, но на этот раз к людям подключился кто-то ещё. Такое рычание человеческое горло производить не в состоянии, точнее будет назвать это «Рёв!» Будто несколько медведей одновременно ворвались внутрь и крошат всех, кто попадается на пути.
Что-то вдруг зафыркало совсем рядом, будто огромный пёс пытается что-то учуять, с силой втягивая в себя воздух.
Липкий страх внезапно навалился на меня и скрутил низ живота. Как же давно я его не испытывал, уже и позабыть успел. Я оцепенел, волна холода прокатилась по спине, оставляя противное покалывание в кончиках пальцев. Лёгкие пытались набрать побольше воздуха, но я всячески тому сопротивлялся, потому как малейший звук может выдать, что в этой камере есть еда.
Тварь за дверью несколько раз сильно фыркнула, подняв небольшие клубы пыли, которые я отчётливо рассмотрел на узкой полоске света. А затем по ушам ударил рёв!
– Мама, – одними губами прошептал я, и в этот момент на дверь обрушился удар.
Силищи у монстра из тоннеля было столько, что на пол полетело бетонное крошево. Я свернулся в клубок и забился под нары. Хуже места, чтобы спрятаться, не найти, но накрываться с головой одеялом – ещё смешнее. К тому же, кроме толчка в углу, здесь больше ничего нет.
Повторный удар погнул угол у железной двери, в камеру проникло чуть больше света, но поднять глаза и взглянуть на чудовище не хватало моральных сил. Третий удар вновь выбил из стен бетонную крошку и я наконец взглянул смерти в лицо. Точнее, на лапу, которая ухватилась за выгнутый угол.
Монстр взревел, а металл не выдержал и с противным скрежетом начал рваться. Что-то грохнуло внутри, затем ещё раз и ещё, рёв сделался громче.
«Бабах!» – звук ударил по ушам так сильно, что оставил после себя неприятный звон.
Я уткнулся носом в пол и прикрыл голову руками, больше не в силах смотреть на то, что сейчас ворвётся внутрь и станет хрустеть моими костями. Сомневаюсь, что Лена сможет вернуть из мёртвых, кучу говна, что непременно от меня останется, после употребления в пищу.
Сердце бешено стучало в груди, дыхание с хрипом вырывалось, оставляя мокрое пятно на бетонном полу, но это всё, что происходило в камере. Почему я всё ещё жив? Или уже сдох от страха, потому и не чувствую боли в оторванных конечностях?
К горлу подкатило, и я не смог сдержать рвоту, правда, успел слегка оторвать лицо от пола. Перловка, мелкими, противными шариками полетела наружу, не забыв проложить себе путь и через нос. Более отвратительного ощущения, наверное, не существует.
Однако я всё ещё жив. Никто не раздирает мою плоть на части, да и в дверном проёме пусто. Лишь часть вырванной коробки торчит, да искорёженная до неузнаваемости дверь, которая так и осталась прикреплена к нижней петле.
Я вытер рот рукавом, сделал небольшой глоток воды и, прополоскав рот, сплюнул прямо на пол. Затем по очереди прочистил каждую ноздрю и только после этого нормально попил. Ноги трясло, навалилась слабость, и я опустил зад на шконку.
Из глубины тоннелей всё ещё долетали крики, вперемешку со стрельбой. Хоть бой проходил где-то далеко, звуки здесь разносились достаточно хорошо и, казалось, будто это за соседним поворотом.
– Гера! – Раздался совсем рядом голос Лены и снова расстояние, да и направление невозможно определить. – Гера, где ты?!
– Да здесь, бля, – буркнул я, пребывая в адреналиновом отходняке. – А-а-а! – просто выкрикнул я, чтобы указать своё местоположение.
Топот ботинок прозвучал совсем рядом, а следом за ним снова появился голос девушки.
– Гера, – она практически выдохнула моё имя, точнее, кличку, и принялась ощупывать меня и тормошить. – Ты как, живой? Идти сможешь?
– Что за хуйня там творится? – пересилив усталость, спросил я.
– У Мутного талант прорезался, – охотно ответила она и уселась рядом на шконку. – Там пиздец что творится.
– В смысле? – даже оживился я от удивления. – Бля, ты можешь с подробностями?
– Лучше один раз увидеть, – похлопала меня по ноге Лена. – Я уже несколько раз проблевалась, пока до тебя дошла. Пойдём, покажу.
Я молча глянул на неё, но и намёка на улыбку не заметил. Она на полном серьёзе сейчас всё это говорила. Видно даже, что ей страшно до усрачки и ровно настолько же неприятно.
Сделалось очень любопытно, я поднялся на ноги и протянул девушке руку. Та с благодарностью кивнула, приняла помощь, а уже через пару шагов мы выбрались в узкий коридор.