— Звучит заманчиво. Тогда я залезаю внутрь?

Попался. Он залезает в фургон.

ПОЖАЛУЙСТА, ОКАЖИСЬ ПОЛИЦЕЙСКИМ. Я так больше не могу. Давай ты будешь Костоправом. И пристрелишь их. Мне так хочется спать.

СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ МЕНЯ ни с того ни с сего посетило вдохновение. Я сидел в кино и смотрел, как Эррол Флинн вытворяет всякие штуки на экране, как меня вдруг осенило. Я подумал: моя покойная жена-она, конечно, мертва, но ей совершенно не обязательно оставаться мертвой. Побыла и хватит. А теперь я могу вернуть ее обратно. Ни всякими там фокус-покусами, а самой настоящей свиной кровью.

Я сделаю много-много отверстий в ее артериях, и вся бальзамическая жидкость вытечет из нее. Тогда я смогу влить на ее место свиную кровь. Уверен, это сработает. А потом я подсоединю ее вены к своим, и это поможет ей вернуться к жизни.

Таковы мои установки. Я также намерен заняться строительным бизнесом и перевозками. Мои такси будут возить людей по всей Америке по самым низким тарифам. В мои машины будет влезать больше народу, чем в восемь поездов, вместе взятых, и они будут в два раза быстрее ракет. Еще я надстрою три дополнительных этажа к нашему дому, и это будет зона отдыха. Я представляю себе, как там разместится кинотеатр, теннисный корт, кегельбан и плавательный бассейн. И надо будет обязательно оставить немного места для того, чтобы и жена могла там что-то разместить. По своему усмотрению.

Я определенно самый умный мужчина на земле. Целую неделю я был трупом с дыркой от пулевого ранения в сердце. Так что теперь меня ничто не остановит, разве что сокрушительный удар молотком по черепушке.

Сын будет помогать мне в моем предприятии, хотя сейчас он и не в состоянии думать ни о чем, кроме танцующих в космосе планет.

СЫН СЧИТАЕТ, РАЗ ЕГО МАТЬ УМЕРЛА, мы должны зарыть ее в землю. Несмотря на то что мы еще не все испробовали. Она мертва. Это правда. Однако нельзя утверждать на сто процентов, что мы испробовали все способы вернуть ее к жизни. Этот мир — скользкое место. Грязное и вводящее в заблуждение. Смерть почему-то представляется трассой с односторонним движением, но кто сказал, что невозможно попытаться проскочить в обратном направлении, когда на дороге мало транспорта.

В некотором смысле мне понятно желание сына поскорее похоронить мать, прежде чем она начнет разлагаться. Однако неприятных моментов не всегда возможно избежать, особенно если речь идет о сохранении жизни. Мальчику привили правильные взгляды на жизнь: мы должны класть мертвецов в землю и удерживать их духовную сущность — нежно, но крепко. Или они — нашу. А отсутствие тела может привести к неожиданному развитию отношений. Постоянный звон в ушах. Земля, по которой ходишь, станет постоянным укором. А во сне разыгрываются новые варианты событий. Всем известно, как привидение или целая их банда могут зависнуть у вас над кроватью, мешая вам спать. Они спускают воду в туалете, щиплют вас за ляжки или примеряют вашу одежду. Как только привидение привыкает к своей новой ипостаси, у него тут же появляется набор вполне привычных человеческих качеств. Например, призрак женщины начинает завывать все чаще и чаще и становиться непредсказуемым. Она начинает требовать внимания, а когда получает его, естественно, делает вид, что вы не существуете.

То, что мы не можем закопать в землю, мы сжигаем. Люди боготворят пепел или хотя бы утешаются маленькой мрачноватого вида урной. Можете мне поверить: уж я-то знаю законы и традиции нашего общества, Наша беда в том, что нам не разрешается хоронить своих мертвых. Гражданам нельзя хоронить своих родных без посторонних, в приватной обстановке. Самый горестный момент в жизни выставляется на публику и обходится в кругленькую сумму. В здешних краях принято заранее договариваться с гробовщиками обо всех посмертных процедурах. В нашем городе этими делами заправляет семейка неотесанных ирландцев. Их контора называется «Калахан и сыновья». Все как один пропойцы. Хоронят всех подряд. У них монополия на мертвецов. Так что в некотором смысле мой сын экономит мне кучу денег. 1568 долларов и девяносто центов, если быть точным. Мне не нравится мысль, что кто-то, кроме меня, будет раздевать мою жену. А потом еще и обмывать, одевать во что-то красивое и возвращать на ее лицо улыбку. Мы в состоянии сами выкопать яму и упокоить ее с миром, но если нас поймают за этим занятием, мы отправимся прямиком в тюрьму. Они даже могут решить, что мы ее убили, до тех пор пока врач не даст заключения о причинах ее смерти. В больницах к пациентам относятся как к мебели. Лично я — последователь Научной церкви Христа. Материя иллюзорна и бренна. Она — смертная ошибка мира. Моя жена умерла своей смертью, в кресле. Дух же есть непреходящая истина. Вот что ей нужно в данный момент-моя концентрация, а вовсе не вызов врача на дом. Любовь всегда должна и будет удовлетворять наши потребности. Я бы чувствовал себя, словно кто-то высыпал пачку соли в мою окровавленную глазницу.

ОДНАЖДЫ Я САМ УБИЛ человека, который копал яму. Незнакомца. Я был пьян. Увидел, что он копает. Меня это разозлило. Не знаю почему. Не могу этого объяснить. Что-то не так было с этой ямой. Она как-то глупо выглядела. К тому же было очень жарко. И зачем кому-то понадобилось копать? Пока я сидел в тюрьме, я думал обо всех случаях, когда мне хотелось кого-нибудь убить. А это случалось, как минимум, раз в день. Я всегда сам подбрасываю дрова в огонь своей страсти. Вспыльчивость — странная игрушка. В решающий момент, непосредственно перед и сразу после того, как вы приняли решение пойти и разобраться, убийство — вполне справедливая реакция. Вы на пределе, и другому придется уняться. Однако я каждый раз повторяю себе: «Нет и еще раз нет! Незачем убивать каждый день. Незачем убивать каждого, кто тебя разозлил.

Незачем запускать вилки в лица незнакомых людей только потому, что они украдкой посматривают на тебя и хмурят брови». Когда мне было столько же, сколько сейчас моему сыну, я только и думал о том, как бы убить своих родителей. Поразительно, что я этого так и не сделал. Не менее поразительно, что и они умудрились не спустить меня по мусоропроводу. А могли бы. Я был у них самым младшим. Все, чем я занимался, — это жрал. Одно мое несварение желудка превратило их жизнь в незатихающую драму. Так что я не устаю говорить себе: «Ты — счастливчик. Только подумай, что было бы, если бы ты превратился в убийцу, жаждущего крови каждый день. В наркомана, пристрастившегося к этой жидкости». Рано или поздно мне бы это просто наскучило. Это все равно что с утра до вечера взвешивать брильянты, или профессионально брить моделей для показа бикини, или быть гинекологом суперзвезд. Только представьте себе, каково привыкнуть к этому!

— Прошу прощения, госпожа Джина Лола-недотрога, не могли бы вы раздвинуть ваши драгоценные ножки пошире, чтобы я мог проникнуть наконец в эту внушающую трепет бритость вашей святая святых.

А она мне:

— Моя промежность еще способна вызывать восхищение? А, доктор? А то сегодня вечером ко мне зайдет один весьма известный — не буду называть его имя — человек, дабы разжечь тлеющий во мне огонь.