– Эх.

– Шура, почему ты не спрашиваешь, что было дальше?

– В смысле?

– В смысле, что я поехала в поселок и там познакомилась с продавщицей из магазина, в котором Мерцалов купил ту злополучную сковороду.

– Она тоже чего-нибудь видела?

– Нет, она ничего не видела. Но она посоветовала обратиться мне к деду Тимофею.

– К кому?

– К местному жителю Тимофею Ивановичу.

– И что сказал дед?

– Тимофей Иванович слышал, как Мерцалова кто-то окликнул из машины.

– И номер машины запомнил? – хмыкнул Шура.

– Я понимаю, что так много везения на один раз редко выпадает, и даже не уверена, что старик верно все запомнил, хотя и уверял меня, что зрение у него орлиное, но на всякий случай все-таки запиши номер и пробей.

– А марка?

– Синяя «девятка».

– Мерцалов сел в эту машину?

– Дед не видел.

– Как так?! Номер машины видел, а сел ли в нее здоровый мужик, не видел?!

– Его отвлек внук. Они в этот день искали пропавшую козу, и мальчику показалось, что она кричит в овраге.

– А козы там не оказалось? – подозрительно спросил Шура.

– Не оказалось. Но это не было подстроенным. В овраг упал местный житель, перебравший алкоголя. Пока они его вытащили, пока довели до дома, обе машины уехали. Машина Мерцалова проехала мимо них, куда скрылась вторая машина, неизвестно.

– А дед не заметил, в салоне Мерцалов был один или с кем-то?

– Не заметил, стекла тонированные.

– А еще орлиным зрением хвалился, – проворчал Шура.

– Шура, и еще кое-что.

– Что?

– Когда Тимофей Иванович направился к внуку, навстречу ему попался некто, почти бегом спешащий на стоянку или куда-то в этом направлении.

– Что значит некто? – дернул плечами Наполеонов.

– Дед Тимофей не смог определить, мужчина это или женщина.

– Чудеса.

– Теперь иногда можно ошибиться. Тем более дед – деревенский житель и в возрасте.

– Он описал этого некто?

– Да. Густые каштановые, дед сказал коричневатые, коротко стриженные волосы, джинсы и короткая куртка.

– Не густо…

– Чем богаты.

– Этот тип подошел к машине Мерцалова?

– Дед не оборачивался, он очень спешил на помощь своей козе.

– Черт-те что! – рассердился Шура. – Может, еще кто-то видел? – спросил он с надеждой минуту спустя.

– Увы, – была вынуждена разочаровать его Мирослава, – там больше никого не было. Поселок сам по себе крошечный, магазин на отшибе, стоянка с торца.

– Понятно. Но выходит, что этот некто вполне мог сесть в машину к Мерцалову.

– Мог…

– Если это девушка, то могла быть его бывшей любовницей.

– Хотя мне в это не верится, но отрицать не буду.

– А если это парень?

– Шур, он мог спешить не к Мерцалову, а к той женщине, что окликнула Анатолия. Возможно, они вместе приехали.

– В принципе мог, но куда он отлучался?

– У него что-то шевелилось за пазухой. Мог взять в поселке кутенка или котенка.

– Беспородного? – хмыкнул Шура.

– Некоторые любят именно таких.

– Но не те, кто вращается в кругах, как бы это помягче выразиться…

– Я тебя поняла. Там тоже бывают разные люди.

– Ладно, допустим. Что дальше?

– Пока не знаю…

– Пробью номера автомобилей. Посмотришь на владельцев для начала сама?

– Посмотрю.

– А то у нас, как всегда, людей не хватает бегать.

– Я знаю, Шура.

– Только потом сразу мне позвони, лады?

– Лады.

– У тебя версии никакие не нарисовались?

– Нет, пока сама блуждаю по неведомым дорожкам среди неведомых следов.

Наполеонов вздохнул и потянулся к куску пирога.

– Подожди, Шура!

Наполеонов отдернул руку.

– Ты чего?

– Дед Тимофей сказал, что этот некто появился из зарослей акации. Там и впрямь огромный куст разросся. Я туда пролезла еле-еле и кое-что обнаружила.

– А поподробнее?

– Каштановые короткие волоски на ветках.

– Взяла?

– Один. Другие оставила. Придется послать туда оперативников и взять их по всем правилам.

– Черт! Придется.

– Еще окурки, но от дешевых сигарет. Навряд ли такие курят в мерцаловских кругах. Хотя, возможно, тот, кто за ним охотился, и не из его круга.

– Вполне.

– И еще грунт прихватила. Все на столике лежит в прохожей. Отдашь на экспертизу?

– Отдам. А Рината и Аветика завтра с утра пошлю полазить в чапыжнике. Ты не съездишь с ними для надежности? – спросил он детектива.

– Съезжу, – согласилась Мирослава.

Они сами не заметили, как просидели за разговорами до часу ночи. Первым спохватился Наполеонов:

– Время-то, время! Завтра вставать спозаранку. Все, ребята, спокойной ночи, я на боковую. – И он ушел в комнату, которая и называлась – Шурина.

Морис принялся быстро убирать со стола. Мирослава помогла ему вымыть посуду, подхватила на руки трущегося о ее ноги кота и отправилась к себе. Морис еще какое-то время постоял у окна, прислушиваясь к шепоту повеселевшего после дождя сада.

* * *

В девять утра за Мирославой заехали оперативники. Пить чай они отказались, сославшись на то, что уже завтракали и что следователь просил их вернуться поскорее. Морис сложил с десяток оставшихся от ужина пирожков в пакет и налил в полуторалитровый термос ароматного чая с мятой.

Ехать решили на автомобиле Мирославы, зная, что мотор ее «Волги» помощнее большинства иномарок.

Пока добирались до места, пирожки и чай закончились.

– Ой, – сказал Аветик Григорян, – мы все съели.

– Ну и молодцы, – отозвалась Мирослава.

– Забылись и вам не оставили.

Мирослава рассмеялась.

– Так я вчера уже ими наелась.

– Я так и знал, – сказал довольный Ринат.

– Твоя Гузель тоже небось печет?

– Но не так часто, как хотелось бы, – грустно признался он, – работа…

Мирослава понимающе кивнула. Она знала, что Гузель преподает в университете романо-германскую литературу и пишет диссертацию, тема которой связана с творчеством Гёте, и еще у них с Ринатом маленькая дочка Гуля.