— Мне в тот момент тоже подумалось: "Вот же старый козел!"

— Что ты сказал? Повтори, мерзавец!

— А нечего вам было говорить, что я не моряк!

— Джек, ты злопамятен как солдат морской пехоты.

— Вы снова начинаете? Хорошо! Прощайте! Я вижу, вы забыли, как мы были нок-рея к нок-рее с теми двумя фрегатами янки. И вы не называли меня солдатом морской пехоты, когда шпигаты окрасились кровью! В ту пору я был для вас моряком, не так ли?

— Ты был им, Джек! И им остался. Я помню, как ты спас мою жизнь.

— Ну, это была ерунда.

— Не ерунда!

— А я говорю, ерунда! Всего лишь острие марлиня.

— Да что ты мне баки паришь, подлец? Я сказал, не ерунда, и точка! И я не потерплю возражений на своем корабле!

— И вы называете эту дыру своим кораблем?

— Ну, может быть сравнение не слишком точное…

— Мистер Кринклс, — доложил трактирщик, распахивая дверь.

Его появление положило конец очередному спору, который мог бы превратиться в жаркую дискуссию.

— У ватерлинии акула! — завопил моряк. В дверном проеме появился маленький, опрятно одетый человек. Он застенчиво вошел в комнату. Очевидно, хозяин постоялого двора уже успел рассказать ему о грубости странной пары, которая послала за ним.

— Так это вы, мистер Кринклс? — вскричал адмирал. — Можете присаживаться, хотя вы и адвокат.

— Спасибо, сэр. Я поверенный в делах, и меня действительно зовут Кринклс.

— Взгляните на это.

Адмирал вложил в руки юриста мятое письмо, и тот робко спросил:

— Мне его прочитать?

— Да, читайте.

— Вслух?

— Да хоть свинячьим шепотом! Хоть ревом дикаря с островов Вест-Индии! Читайте! Живо!

— Как скажете, сэр. Буду рад вам угодить. Если вы так хотите, я прочитаю его вслух.

Он развернул бумажный лист и начал читать письмо:

"Адмиралу Беллу.

Сэр, узнав из достоверных источников о том, что вы принимаете живое и похвальное участие в судьбе вашего племянника, Чарльза Голланда, я отважился написать вам о беде, из которой вы можете спасти его, если будете действовать решительно и без промедлений. Как показывают обстоятельства, данная ситуация может сделать вашего племянника окончательно несчастным и нанести ему огромный вред.

Посему осведомляю вас, что он, Чарльз Голланд, вернулся в Англию намного раньше срока, отведенного ему. И целью его возвращения является заключение брачных уз в семействе, связь с которым весьма нежелательна и вызовет у вас оправданные возражения.

Адмирал, вы являетесь его ближайшим и почти единственным родственником. Более того, вы опекун Чарльза Голланда и поэтому должны вмешаться в текущие события, чтобы спасти племянника от губительных последствий брака, который принесет большие беды не только ему, но и всем, кто печется о его благополучии.

Он хочет связать свою жизнь с семейством Баннервортов, а юную леди, на которой ваш племянник решил жениться, зовут Флорой. Однако я должен информировать вас, что она — вампир, и если юноша возьмет ее в жены, то их дети тоже станут вампирами. Вот, почему я заклинаю вас, не теряя времени, исправить эту ситуацию.

Если вы остановитесь в Аксоттере на постоялом дворе "Оружие Нельсона", то дайте мне знать. Вам останется только послать за мной, и я расскажу об остальном.

Ваш преданный Джозиа Кринклс.

Р.S. В письме я использую слово "вампир", определенное доктором Джонсоном следующим образом: "Вампир" — это английская версия немецкого термина "кровосос". Чтобы понять, сколько вампиров существовало в прежние времена, стоит обратиться к отчету Джона Булла. В нем утверждается, что при Сент-Джеймсском дворе почти каждый вельможа был кровососом".

Адвокат закончил читать письмо и с удивлением взглянул на собеседника. При других обстоятельствах такое выражение лица смутило бы отставного адмирала. Но в данную минуту старик был слишком озабочен опасностью, которая грозила его племяннику, и поэтому он, осознав, что адвокат не прибавил к письму ничего нового, взревел:

— А дальше, сэр?

— Что дальше? — спросил адвокат.

— Я послал за вами! Вы здесь — со мной и Джеком Принглом. Разве вы не хотите нам что-то сказать?

— Хочу, — оправившись от изумления, ответил мистер Кринклс. — Я действительно хочу разобраться в ситуации, потому что никогда не писал вам этого письма.

— Вы его… не писали?

— Я вижу его впервые.

— Впервые?

— Даю вам слово чести, сэр, что это не мое письмо.

Джек Прингл присвистнул, а старый адмирал зловеще почесал затылок. Заметив его недовольство, мистер Кринклс добавил:

— Я даже не представляю, кто мог бы подделать мою подпись на этом документе. Сэр, поверьте, я не писал его. Мне известно о вашем существовании только по газетам, хотя, конечно, я рад нашей встрече, потому что вы один из тех бравых офицеров, которые всю жизнь проводят в славных морских сражениях, вызывая тем самым восхищение и обожание у каждого истинного англичанина.

Джек и адмирал переглянулись.

— Но письмо! — воскликнул старик. — Оно от адвоката?

— Адвокаты, сэр, знают, как ценятся дела порядочных людей, коих, смею вам сказать, не так уж много. Это письмо — подделка. Я ничем не могу вам помочь, хотя благодарен судьбе за подобную ошибку, которая дала мне возможность повстречаться с джентльменом, чье имя навеки останется в истории моей страны. Прошу прощения, сэр. Желаю вам приятного отдыха.

— Нет, подождите! — выкрикнул Джек и, прыгнув к двери, заслонил ее собой. — Если вы попытаетесь уйти, ваши близкие об этом пожалеют. Давайте-ка лучше поднимем бокалы с вином за деревянные стены Старой Англии. И не отказывайтесь, сэр, иначе я сделаю из вас двенадцать маленьких адвокатов.

— Отличная идея, Джек, — поддержал его адмирал. — Прошу вас, мистер Кринклс. Я думаю, это не оскорбит вашу благородную натуру, поскольку если в мире и наберется пара порядочных адвокатов, то вы, безусловно, один из них. У нас в каюте, то есть в этом заведении, имеется бутылка неплохого вина, так что мы можем распить ее вместе.

— Если таков ваш приказ, адмирал, то я с удовольствием подчиняюсь, ответил поверенный в делах. Но уверяю вас честью и совестью, что я не имею к этому письму никакого отношения. Хотя вопросы, упомянутые в нем, мне хорошо известны, и я могу снабдить вас нужной информацией.

— На самом деле?

— К сожалению, да, поскольку я глубоко уважаю семейство Баннервортов.

— Садитесь, мой друг, садитесь. Джек, сгоняй к стюарду и принеси бутылку. А мы займемся делом. Так кто, черт возьми, мог написать это письмо?