«Начинать отражать удар по своей территории лучше еще на территории противника». Следуя этой мудрости, несколько патрульных групп должны были нести службу в районе проживания Гуссейнова, задерживая для проверки всех подозрительных лиц. Западный райотдел был также ориентирован на эту работу.

– Я думаю, сегодня они попробуют шлепнуть Валька, – сказал Коренев. Литвинов угрюмо выпятил нижнюю губу. Такое выражение лица майора обычно не сулило ничего хорошего криминалитету любого уровня.

– А мы их спрофилактируем! – добавил Лис.

Литвинов усмехнулся.

– Хорошее словечко. Что там у тебя по «Обочине»? Я слышал что-то краем уха...

– По «Обочине»? – переспросил Лис. Не в его манере было повторять вопрос, чтобы выиграть время для ответа. – Печенкова бросили в ИВС, он, гад, так и не раскололся...

– Это я знаю, – перебил Литвинов. – Сам же об него руки отбивал. Что там за резня?

– Ах да... Лис потер свой длинный хрящеватый нос.

– Кто-то завалил двоих во дворе на Большом проспекте. Возле универсама...

– Рядом с ИВС?

– Что? Ну да, и с ИВС тоже. Там и Центральный райотдел рядом, и колбасный магазин...

– Так что «во дворе»?

– Двоих, ножом, чисто...

– Ну и...

– Я не поленился, взял Печенкова и вывел его на место, показал трупы. А это его подельники! Ну он и лопнул...

– Погоди, погоди, – перебил Литвинов. – Тыто как допер, кто они такие?

– Как? – снова переспросил Коренев – и потер нос. Если верить психологам, то этот жест сопутствует лжи.

– Да очень просто. Там были пушки – «макар» и «тэтэшник». Как у фигурантов «Обочины». Плюс приметы... Литвинов с сомнением покрутил головой.

– Сейчас у всех «макары» и «ТТ». А приметы были довольно слабые. Они же в масках работали...

– Видно, интуиция подсказала, – туманно ответил Лис. – Важен результат.

– А четвертого он назвал?

– Назвал. Только его нет в городе. А может, врет. Потому что понизу другого называл... Внезапно Коренев оборвал сам себя:

– Что-то мы отошли от дела. Сейчас ведь не об «Обочине» речь. Ты обычно во сколько домой возвращаешься?

Литвинов пожал плечами.

– Когда как: Не раньше восьми, а так иногда и под утро...

– Надо ставить засаду, – вслух подумал Коренев.

Литвинов жил в блочной девятиэтажке на Северной окраине города. Безликий, как и все здешние новостройки, дом стоял торцом к жилому массиву, и заходить в него надо было со стороны поля. Метрах в тридцати от подъезда стояла кирпичная будочка насосной станции. Рывков без труда открыл замок и запустил внутрь старшего лейтенанта Акимова, прославившегося во время недавней операции «Зет», когда во время снайперской дуэли он завалил матерого стрелка, готовившего покушение на Президента.

Котов и Панкратов вошли в квартиру Литвинова и стали у двери, просматривая в «глазок» и прослушивая подъезд. Сам Рывков осмотрел все – от чердака до подвала, убедился, что посторонних здесь нет, и занял пост на дороге, ведущей к дому. Сев на скамейку, он машинально посмотрел на часы и зафиксировал время: восемнадцать пятнадцать. Становилось прохладно, как обычно весенними вечерами.

Жильцы возвращались с работы: от троллейбусной остановки к дому потянулся поток усталых людей. Роман внимательно фильтровал их, но объектов внимания не находил. Около семи за пазухой ожила рация.

– По-моему, есть, двое черных, зашли в подъезд, осмотрелись и вышли. «Как бы они тоже не слушали нашу волну», – подумал Роман, вспомнив уроки недавнего задержания. Но эти были пришлыми и вряд ли могли провести соответствующую подготовку.

– Оружие видишь?

– Нет. Объемные куртки, под ними можно что угодно спрятать.

– С кем ты разговариваешь, дядя?

Девочка лет семи с торчащей косичкой удивленно рассматривала Рывкова.

– Сам с собой, – ответил он и улыбнулся.

– Нет, я слышала...

– Беги отсюда! – сказал майор и скорчил страшную рожу. Девочка убежала.

Поток пешеходов заметно уменьшился. Скоро должен был объявиться Литвинов. С тыльной стороны к дому подъехал микроавтобус с затемненными стеклами, из него никто не выходил. Рывкову это не понравилось. Он встал и направился поближе – разобраться что к чему.

– Эй, стой! – грубо окрикнули его сзади.

Рывков обернулся. Его знакомую девочку теперь сопровождал здоровенный «шкаф» с маловыразительными чертами лица.

– Ты что ребенка пугаешь? В рог захотел?

– Как обстановка, подъезжаем, – прорезался за пазухой голос Литвинова.

– Я ее не пугал, – как можно спокойней и миролюбивей сказал Роман.

– Нет, пугал, нет, пугал! – с видимым удовольствием ябедничала девчонка.

Если автобус не при делах, то ничего страшного, если это резерв – возможны серьезные осложнения.

– Хочешь, сейчас я тебя напугаю? – чадолюбивый папаша приближался с совершенно определенными намерениями.

– Почему молчите? Как обстановка? – повторил Литвинов.

На этот раз «шкаф» услышал бормотанье рации.

– Гля, он в натуре чего-то вынюхивает!

Не вдаваясь в объяснения, Рывков бросился бежать.

– Есть двое у подъезда, – на ходу передал он. – И автобус – что за автобус – неизвестно.

– Стой, я сказал! – вид бегущего вызывает охотничий азарт, и «шкаф» побежал следом.

– Держи автобус, – скомандовал Литвинов.

Рывков резко остановился, повернулся и расстегнул куртку. На поясе висел внушительного вида «стечкин». «Шкаф» затормозил, будто наткнулся на стену.

– Шмальнуть тебя, что ли? – лениво спросил Рывков.

Азарт у преследователя мгновенно пропал. Роман подумал, что, если бы он назвался и предъявил удостоверение, это не оказало бы такого магического действия.

– Шмальнуть? – повторил он.

– Не надо. Разошлись, – хрипло произнес «шкаф».

– А кто в автобусе? Твои дружки?

– Нет. Я не знаю, что это за автобус.

– Тогда пойди и загляни. Потом скажешь мне, кто там внутри.

Роман положил руку на крупную рукоять и щелкнул предохранителем. «Шкаф» послушно потрусил к автобусу. Сейчас он выполнял роль «живца», хотя сам и не подозревал об этом. Если он откроет дверь и в него выстрелят, руки у Рывкова будут развязаны. Но где девчонка? Маленькая ябеда сидела вдали на скамейке. Роману стало неприятно. Не дай Бог этого быка застрелят на глазах ребенка...

Но «шкаф» заглянул в автобус, и ничего не произошло. Он что-то сказал, захлопнул дверь и вернулся.