– Это его я видела тогда, в грозу?

– Не знаю, может, и его. Я не видела. Ко мне он уже позже заглянул. У меня как раз Лидка была.

– Вы приехали к бабе Глаше? – спросила Арина.

– Ей было плохо. – Лидия Николаевна сдернула с носа очки. – А когда человеку так плохо, рядом должны находиться самые близкие.

– И он тоже пришел, – вздохнула баба Глаша.

– Он не близкий. Он вообще не человек.

– Потому что ведьмак? – Арина посмотрела на свои руки. Ногти на пальцах были обломаны, а на больших и указательных сорваны с мясом, на левой ладони алел свежий шрам. Но особой боли она не чувствовала.

– И поэтому тоже, – хмуро продолжила Лидия Николаевна.

– Значит, я теперь тоже не человек?

– С тобой еще ничего не ясно.

– Да как же не ясно! – возмутилась баба Глаша. – Это же Аринка! Она же мне как дитя родное!

Лидия Николаевна ничего не ответила, отвернулась. Похоже, характер у нее сложный, ее бывшим ученикам можно было только посочувствовать.

– Не думай про это, – сказала баба Глаша успокаивающе. – В тебе я черноты не вижу.

– Ты ее и в нем видеть не хотела, – бросила через плечо Лидия Николаевна.

– И сейчас не хочу. Уже за то, что девочку не бросил на растерзание.

– Не бросил? А из-за кого она здесь, как думаешь?

– А где я, кстати? – тут же спросила Арина.

Комната, в которой она лежала, казалась ей незнакомой.

– Ты в сторожке, – ответила баба Глаша.

– В какой сторожке?

– В егосторожке. Той, что на болоте.

– Значит, это не легенда? Есть сторожка?

– Не знаю я ничего про легенды. – Баба Глаша разгладила кисти на шали. – А сторожка – вот она.

– А пожар? Торфяники больше не горят?

– Ну как не горят… Догорают.

Арина принюхалась, но запаха дыма не почувствовала. Сказать по правде, она не чувствовала вообще никаких запахов. Воздух в сторожке казался стерильным.

– И как вы меня сюда затащили? – Арина посмотрела сначала на старшую сестру, потом на младшую. Представить, что они несли ее через болото, никак не получалось.

Старушки переглянулись, словно совещаясь о чем-то.

– Ты сама зашла, – сказала наконец Лидия Николаевна.

– Сама?!

– Не помнишь? – спросила баба Глаша с жалостью.

Арина не помнила. Последним ее воспоминанием была открывающаяся дверь и темный силуэт на пороге. Значит, она увидела кого-то из них.

– Мы нашли тебя на полу в сенях. – Баба Глаша снова бросила быстрый взгляд на сестру. Та молча кивнула, подтверждая ее слова. – Всю израненную, в крови. Он сказал, тебя нужно спрятать, защитить.

– Он тоже был там?

– Только его тело. Отмучился он, Арина.

– Отмучился! – снова хмыкнула Лидия Николаевна. – А теперь пусть остальные мучаются. Очень по-мужски.

– И я сама сюда пришла? Своими ногами?

– Да, мы с Лидкой тебя поддерживали. Не без того. Сами-то мы уже давно не амазонки, чтобы по болотам скакать.

– А как вы нашли дорогу сюда? Я слышала, эту сторожку многие искали.

– Мы бы не нашли, если бы он не оставил нам провожатого, – улыбнулась баба Глаша.

– Какого провожатого?

– А того, что под твоей кроватью все это время валяется, сторожит.

Точно в ответ на ее слова под кроватью послышалась возня, и через мгновение в ладонь Арины ткнулась черная лобастая голова.

– Блэк?! – сказала девушка радостно и удивленно одновременно. – Как ты?

Пес тихо рыкнул, обнажая внушительные клыки и черные десны. Выглядел он отлично, словно и не было в его жизни смертельных ранений, словно не его полумертвое тело Арина принесла в дом Сказочника, чтобы тот сделал хоть что-нибудь, хоть как-то облегчил страдания собаки.

Значит, все-таки помог, вытащил Блэка с того света. Значит, было в нем еще от человека: и жалость, и сострадание. Права баба Глаша.

Черная шерсть пса блестела, стелилась под рукой гладким шелком, под шкурой бугрились мышцы. Так сколько же ему на самом деле лет?

– Он просил передать, что пес теперь твой. – Баба Глаша смотрела на Блэка с опаской и одновременно с уважением. – Сказал, что он станет тебя защищать, порвет за тебя любого врага.

– Ничего удивительного, при таких-то зубищах! – встряла Лидия Николаевна. – Это же не пес, а форменный волк.

Блэк посмотрел на нее с мягким укором, вздохнул и улегся возле кровати, прижавшись черным боком к ногам бабы Глаши.

– Вот он нас по болоту и провел, – сказала старушка, отодвигаясь от пса.

– По горящему болоту ночью?! Вы же сами говорили, что это смертельно опасно.

– Смертельно опасно это для тех, кто не знает дороги, а он, – она кивнула на Блэка, – знает! Чутье у него звериное, Аринка.

– Баба Глаша, – сказала она после небольшой паузы, – а вы никого не видели?

– Где?

– У дома Сказочника.

– Никого, – ответила за сестру Лидия Николаевна. – Подобрали тебя, бедолагу, и пошуровали на болото.

– Он так велел, – поддакнула баба Глаша. – Сказал, только в сторожке тебе сейчас будет безопасно, мол, сиди на болоте, пока время не придет возвращаться.

– А когда оно придет, это время?

– А вот этого, милочка, он нам не сообщил. Забыл, наверное, – сказала Лидия Николаевна, даже не пытаясь скрыть раздражение.

– Ты поймешь, когда придет время. – Баба Глаша ободряюще улыбнулась.

– Он так сказал?

– Так должно быть. Скажи-ка лучше, кто тебя так? – Она посмотрела на Аринин бок, словно могла видеть сквозь тонкую ткань. – На тебе не было живого места… – Голос бабы Глаши вдруг дрогнул, лицо сморщилось, как будто она из последних сил старалась не расплакаться. – Что это за ирод такой?

– Она с нами, Глаша, – сказала Лидия Николаевна неожиданно мягко и зачем-то поправила одеяло на Арининых ногах. – Видишь, пес ее защищает.

– С нами… – Баба Глаша кивнула. – Я уж думала, ей не вырваться, не одолеть все это.

– У нее теперь его сила. Она теперь и не такое одолеет.

– Да, если… – Старшая сестра замолчала.

– Если – что? – Из этого странного разговора Арина ровным счетом ничего не поняла.

– Если не будешь делать глупостей, – улыбнулась баба Глаша.

Улыбка получилась какая-то неуверенная, неискренняя. Зато про того, кто на Арину напал, они больше не расспрашивали. И это было хорошо, потому что рассказать правду она бы им все равно не смогла. И то, что они тут, на болоте, тоже хорошо. Здесь Серый Волк ее никогда не найдет, а когда придет время свидеться, она придумает, что ему противопоставить. Если, конечно, Сказочник не соврал, если хотя бы десятая часть той силы, которой он владел, досталась ей. Арина закрыла глаза, прислушиваясь к себе.