Меня шокирует то, что я на самом деле наслаждаюсь этим ощущением страха.

Будем откровенны, я едва знаю Арчера и на что он способен. Все, что я знаю, это то, что он тренер по борьбе в академии и что он смехотворно упрям. Медленно он исследует мое тело языком и зубами, сводя меня с ума смесью удовольствия и боли в идеальных количествах.

Я стону, не в силах контролировать свою реакцию на его ласки. Даже здесь, в комнате общежития, где я должна быть чертовски тихой.

— Я, блядь, буду поглощать тебя до тех пор, пока от тебя ничего не останется, — рычит он мне в ухо, а затем прикусывает мочку. — Ты будешь наслаждаться каждой секундой.

Медленно он встает и стягивает трусы, освобождая свой толстый, покрытый венами член.

— Я собираюсь трахнуть твою попку, детка.

Я замираю, эта мысль посылает ужас прямо в мое сердце.

— Нет.

Он наклоняет голову.

— Что я говорил тебе раньше?

Я тяжело сглатываю, понимая, что у меня нет никакой власти. Если я не хочу, чтобы письмо было отправлено моему отцу, то мне придется сделать так, как он говорит. После потери девственности прошлой ночью я никак не ожидала, что сегодня перейду к анальному сексу.

— Ты ни за что не поместишь это в мою задницу.

— Думаю, ты недооцениваешь мою настойчивость. — В его глазах появляется злобный блеск, он хватает меня за бедра и переворачивает на живот. — А теперь будь хорошей девочкой и делай, что тебе говорят.

Он не говорит больше ни слова, просто подается вперед и погружается в мою воспаленную киску.

Я вскрикиваю от неожиданной боли.

Он протягивает руку и зажимает мне рот, заглушая крики, которые пытаются вырваться на свободу. А потом он трахает меня как сумасшедший. Входит и выходит из меня жесткими, неистовыми толчками, пока его тяжелый член заполняет дыру во мне, о которой я не подозревала до этого момента.

— Блядь, — я хриплю в его руку.

Он отдергивает её.

— Хочу слышать, как ты стонешь, пока я разрываю тебя на части, детка.

Я громко стону, и этот звук настолько чужд для моих ушей, что меня передергивает. И вдруг он сильно шлепает меня по заднице, удар неожиданный, но чертовски приятный. Вместо того чтобы закричать, как и следовало ожидать от удара, я стону еще громче.

— Если бы не знал тебя лучше, я бы сказал, что ты мазохистка.

До этого момента я бы не отнесла себя к таковым.

— Ты такая мокрая. Даже влажнее, чем прошлой ночью. Это потому, что тебе не терпится растянуть свою маленькую попку?

Я вздрагиваю от его слов.

— Нет, пожалуйста, не надо…

Он снова шлепает меня, на этот раз сильнее.

Я прикусываю губу, чтобы не издать еще каких-нибудь постыдных звуков. Но он прав: я чувствую, как возбуждение стекает по ногам, когда я становлюсь более влажной. Я стараюсь не выдать, насколько возбуждена сейчас, сжимая плед.

Самое отвратительное, что мне нравится, как доминирующе и решительно он ведет себя. Не оставляя мне выбора и не заботясь о том, согласна ли я на то, что он делает. Он как обезумевший зверь, берет то, что хочет, невзирая на последствия, и неприятно признавать, что мне нравится это.

Арчер вцепляется в мои бедра и использует свои мускулистые руки, чтобы притягивать меня к себе с каждым толчком, погружаясь так глубоко, что кажется, будто он пытается сломать меня.

Внезапно он перестает двигаться, и я стону от разочарования, пытаясь снова насадиться на его член, но он крепко удерживает меня. Я чувствую, как его палец прощупывает мою попку, и сразу возвращаюсь к реальности.

— Что ты…

— Никаких вопросов, — рычит он. Я осознаю, что он собирает мое возбуждение на пальцы и размазывает его по моей заднице.

Мне стыдно, когда ощущение от его прикосновений заставляет меня таять, несмотря на то, что он собирается со мной сделать.

— Такая узкая дырочка, — он, а затем проталкивает палец сквозь мышцы. — Тебе нравится?

Я стону, ощущение не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала. Я никак не могу ответить ему прямо сейчас. В моей голове беспорядочная мешанина мыслей.

Рука Арчера обхватывает меня сзади за шею, и он рывком поднимает меня в вертикальное положение.

— Я задал тебе вопрос, детка.

Я скриплю зубами.

— Нет, — отвечаю, поскольку не доставлю ему такого удовольствия.

— Непослушная маленькая лгунья.

Он сильно шлепает меня, и удар вырывает дыхание у меня из легких.

— Я не лгу.

Он вводит еще один палец мне в попку, и все мое тело словно горит. Киска течет, пока он играет с моей задницей. Ощущения лучше, чем все, что я чувствовала раньше, но это всего лишь его пальцы. Вряд ли будет так хорошо, если он засунет туда свой член. Он слишком толстый.

— Ты лжешь, потому что я никогда не видел, чтобы женщина была такой мокрой, и это потому, что я ласкаю твою попку.

А потом он шлепает меня по киске, и весь мой мир разбивается вдребезги. Воздействие его руки на столь чувствительную область моего тела разрушает меня. Я кричу, ненавидя себя за то, что не могу вести себя тише в комнате общежития с этим мужчиной, потому что он превратил меня в дрожащее месиво и уничтожил все рациональные мысли.

— Блядь, Адрианна, — хрипит он, в его голосе слышится благоговейный трепет. — Ты только что кончила для меня, детка? — Он вытаскивает свой член из моей киски. — Ты так хорошо намочила меня и сделала готовым для твоей попки.

Я вздрагиваю, стараясь не поддаваться тому, что этот мужчина делает со мной.

Он вынимает пальцы из моей задницы, и я чувствую, как его горячая, твердая длина упирается в мою дырочку.

— Держу пари, в глубине души ты жаждешь этого члена в своей попке, не так ли?

Я качаю головой.

— Еще одна ложь. — Он подстраивается так, чтобы кончик прижимался к тугому кольцу мышц.

— Будет больно. Тебе не нужна смазка? — Спрашиваю, отчаянно пытаясь заставить его остановиться.

— Ты выделяешь более чем достаточно смазки. — Он с силой толкается вперед, и я кричу в подушку подо мной от мучительного ощущения того, что меня так широко растягивают. — И к тому времени, когда я закончу с тобой, ты будешь умолять о большем.

Кончики его пальцев впиваются в кожу, когда он крепче вцепляется в меня, пронзая своей огромной длиной. Мой клитор пульсирует от трения, и я пытаюсь просунуть руку между бедер, чтобы удовлетворить эту потребность, но Арчер шлепает меня по заднице.

— Нет, тебе нельзя трогать