– Разбежались все. Только мы остались. – Василий достал из кармана тетрадь, свернутую в трубку, протянул Игнату. – Я тут записывал, сколько чего продали, пока простаивали.

– А простаиваете давно? – Игнат взял тетрадку, развернул, пробежался взглядом по строчкам.

Почерк у Василия на удивление четкий. Записи читались легко. Дата, наименование товара, количество, вырученная сумма – все одно к одному.

– Да уже третий месяц. Мы тут брали себе немного за работу. А так деньги в сейфе.

Василий кивнул Игнату, предлагая следовать за ним. Они зашли в помещение, примыкающее к дальнему торцу ближнего коровника. Это была дощатая пристройка с множеством окон, что-то вроде закрытой веранды.

Почти все окна заколочены фанерой, одно заложено железным листом, из которого выходила жестяная труба. В помещении стояла печка-буржуйка, в которой догорали дрова. Нельзя сказать, что здесь было тепло, но и холода Игнат не почувствовал.

Это был своего рода офис. Два стола, стулья, шкаф.

В шкафу находился сейф. Василий показал на него, но открывать не стал.

– Работа начнется – отдам ключ, – сказал он.

– Начнется, – заявил Игнат.

Отец не очень-то хотел идти ему навстречу, но все-таки уступил. Достал его Игнат, и он всучил ему этот старый чемодан без ручки. Хочешь начать новую жизнь с нуля? Нет уж, давай-ка с минуса. Нужно жилье? С этим проще. Женись, вези жену в деревню, живи с ней, работай и ни на что не жалуйся. Только не забывай время от времени посещать институт. Чтобы не отчислили. На академический отпуск отец не согласился. Хорошо хоть, в главном уступил.

А Марьяна не подвела. И замуж за него вышла, и лед в ее душе растаял. Загаженный дом без удобств ее ничуть не испугал. Игнату показалось, что Марьяна даже обрадовалась. Она и порядок в доме навела, и собой полюбоваться позволила. До секса, правда, у них пока не дошло, но сама возможность смотреть на Марьяну, лежать с ней в обнимку – это уже счастье.

Любовью со своей женой он собирался заняться сегодня утром. Но когда открыл глаза, Марьяна уже была в работе. Она всерьез собралась отскоблить дом добела. Игнат хотел помочь ей, но она отправила его на завод и сказала, чтобы он приготовил ей место в бухгалтерии. Видимо, Марьяна думала, что здесь действительно завод – с цехами, с административным зданием.

Цеха, может, и есть, а от офиса одно название. Впрочем, его можно устроить в доме, который находился недалеко от производства. Три минуты пешком.

– Непросто будет. Тут деньги нужны, – с деловым видом сказал Василий. – За свет заплатить, цемент завезти, все такое.

– Деньги будут.

– Да и желание нужно. Тут ведь непросто все. С оборудованием проблема. Один вибропресс мертвый, другой на ладан дышит. А с чего им работать, если мы их из металлолома собрали? Две линии совсем новые были, но их за долги забрали. Без денег никак. – Василий достал из кармана пачку сигарет и предложил Игнату.

Тот отрицательно качнул головой. Сам он не курил, но других не отговаривал.

– С инвестициями решим.

Игнат в этом не сомневался. Отец и сам понимал, что производство в этой дыре на собственном жиру в рост не пойдет. Вопрос в том, сколько денег нужно вбухать в развитие. Если очень много, то за дело браться не стоит. Снести здания, распродать территорию по частям под индивидуальное жилищное строительство.

Но Игнату нужен был этот завод. Он должен его поднять и добиться первого в своей жизни делового успеха, доказать себе и Марьяне, поднять производство, вывести его в прибыль. Отец обязан ему в этом помочь.

– Думаешь? – Василий смотрел куда-то в сторону, а в его голосе звучало сомнение.

– Уверен.

– Кредит в банке возьмешь?

– Поразмыслим.

– А то один взял…

– Кто?

– Балаков.

– Бывший владелец?

– Ага.

– Я о нем ничего не знаю. Отец этот завод с бухты-барахты купил.

– А приехал ты откуда?

– У отца в Горанске офис. Группа компаний. Производство строительных материалов. Серьезное дело, крутые возможности. Отец эту лавочку по случаю взял.

– Если случай был, чего не взять. Так ты из Горанска сюда ездить будешь?

– Зачем? Отец и дом Балакова купил, – сказал Игнат.

– Ты там живешь? – Василий как-то странно глянул на него.

– А что, там жить нельзя?

– Почему нельзя?.. – пробурчал Василий, но «можно» не сказал.

– Что там случилось?

– В доме?

– И в доме, и вообще.

– Балаков жену с любовником застукал. Бывает. – Василий снова закурил, но сделал это как-то чересчур уж торопливо и нервно.

– И что?

– Мужик здоровый. В общем, задушил он любовника. Сам же ментам и сдался.

– В доме задушил?

– Ага. А через неделю Раиса повесилась, жена его. В той же комнате.

– Ты не шутишь?

Василий осенил себя крестным знамением.

– Их ведь похоронили?

– Понятное дело. На кладбище. А ты что-то слышал?

– Ты о чем?

– Говорят, там лестница по ночам скрипит.

Игнат этой ночью спал как убитый. Он обнимал Марьяну, собирался наслаждаться ощущениями, но быстро забылся и не мог ничего слышать.

А лестница могла скрипеть. Потому что сосновая. Да и дом деревянный, живой. Бревна, сложенные в сруб, выкручиваются, создают напряжение, которое снимается с треском. Такие звуки – это нормально.

– Чушь!

– Не знаю. Душа самоубийцы неприкаянная, ходит-бродит.

– Что у нас с оборудованием? – спросил Игнат.

– Я же говорил.

Василий начал объяснять в подробностях, Игнат его слушал, но сосредоточиться так и не смог. В одно ухо влетало, в другое вылетало. Он думал о доме, в котором поселил Марьяну.

Оказывается, не зря она вчера подумала о трупах. Видно, что-то почувствовала. Да и он, открывая кран, подумал, что из него может политься не вода, а кровь.

– А ты давно уже здесь работаешь? – спросил Игнат, перебив Василия.

– Давно. Типа бригадир.

– Будешь и дальше типа бригадир, – Игнат натянуто улыбнулся. – Остаешься здесь за меня. А я скоро буду.

Василий проводил Игната серьезным сочувствующим взглядом. Лучше бы он усмехнулся, осуждая его за робость и глупость. Но нет, этот парень с пониманием относился к таким страхам. Потому что верил в реальность потусторонней силы.

Игнат чуть ли не бежал. Он зашел в дом, но услышал только шум, с каким отдавалось в ушах биение собственного сердца. Тишина. Где жена? Что с ней?