Пол грязный. Кто-то очень плохо его помыл, только грязь размазал. Вроде бы и нечего было здесь белить, а разводы на полу как от извести.

Постель без белья, в шкафу какое-то тряпье. Ничего, могло быть и хуже.

Игнат закладывал в камин дрова, когда Марьяна спустилась к нему.

– Что там? – спросил он.

– Все хорошо. Трупов нет. – Она и сама не совсем понимала, в шутку это сказала или всерьез. – Кто здесь жил? Где теперь бывший хозяин?

– Он продал завод вместе с домом и уехал.

– Продал или с молотка ушло?

– А есть разница?

Марьяна пожала плечами. Разница налицо, Игнат должен это понимать.

– Ну да, есть, – сам себе ответил он. – Завод прогорел, хозяин не смог выплатить кредит, банк забрал все. Это жизнь, такое бывает. А куда делся этот человек?.. Съехал, наверное? А ты что думаешь?

– Думаю, что если его здесь нет, то все хорошо.

– Если бы все было плохо, то отец не отправил бы меня сюда. – Игнат улыбнулся, но только для того, чтобы отогнать тревогу, вдруг нахлынувшую на него.

– Не будем друг друга пугать. – Марьяне тоже стало немного не по себе.

– Почему же? Сейчас разожжем камин, приготовим ужин, сядем за стол, будем есть, греться и рассказывать друг другу страшные истории.

– Договорились. Но сначала согреемся.

– И поужинаем.

– С тебя вода.

Игнат кивнул, подошел к баку на кухне, постучал по нему, открыл кран, нависающий над мойкой.

– Что-то есть. То ли вода, то ли кровь, – пошутил он.

– Знаешь, мне здесь начинает нравиться.

– И совсем не страшно?

– Нет. Но за продуктами в машину сходишь ты.

– Если ты не боишься здесь оставаться.

Марьяна присела, встала, и в Игната полетел тапочек. Он пригнулся. Снаряд пролетел мимо, ударился в стенку, шлепнулся на пол.

– Милые бранятся, только тешатся? – весело спросил он.

Марьяна поиграла бровями. Пусть как хочет, так и понимает.

Игнат подошел к ней, положил руки на талию, как будто собирался увлечь ее на медленный танец.

– А я милый? – с игривой иронией спросил он.

Какое-то время Марьяна смотрела на него, затем подалась к нему и поцеловала в губы. Он впился в нее, крепко прижал к себе. Она чувствовала, как Игнат запылал изнутри. Его жар передался ей как электроток из розетки.

Жена отпрянула от мужа и повернулась к нему боком, чтобы он не видел, как она улыбается самой себе. Ей понравилось целоваться с ним, но ему вовсе не нужно знать об этом. А Марьяне совсем не обязательно сравнивать, в чьих объятиях было лучше. Никита и Трофим остались в прошлом, в настоящем – только Игнат. Сопоставлять нужно лишь моменты, пережитые с ним. Их будет очень много. Начало уже положено.

– Иди к машине.

Пока он ходил, Марьяна зажгла плиту, поставила чайник, наскоро прибралась в зале и на кухне. Она подняла с пола и уложила в коробку чужие вещи. Ничего особенного не нашла. Пятен крови нигде не было.

Да, прежние жильцы покидали дом впопыхах. Они забыли или не захотели прибраться за собой. Но уехали сами, в этом не было никаких сомнений. А вещи как мужские, так и женские. Видно, что съезжала семья.

Жаль, не задалась чья-то жизнь, но Марьяна понимала, что не должна принимать это близко к сердцу. Она ведь ни в чем не виновата. Что бы ни случилось с обитателями этого дома, ее семейное счастье сейчас писалось с чистого листа.

Игнат затащил в дом сумки. Марьяна собралась перемыть чашки, которые нашла в кухонном шкафу, но вода в баке закончилась. Мужу пришлось брать ведро и идти во двор, к колодцу. Он натаскал воды.

На кухне был холодильник, он работал, но при такой температуре вполне можно было обходиться и без него. Марьяна уложила продукты, настрогала на скорую руку бутербродов.

Чай они решили пить в зале. В камине уже вовсю трещал огонь. Дым, как ему и положено, уходил в трубу.

Марьяна догадывалась, как обитатели дома жили здесь зимой. Они топили камин и спали рядом с ним на диване. Спальня, скорее всего, использовалась только летом. Но туда можно было поставить электрический обогреватель.

Марьяна решила, что завтра же отдраит весь дом снизу доверху, составит список поручений для Игната. Взвалил на себя груз семейных обязанностей, пусть тащит.

– Вкусный чай, – сказал Игнат. – Но холодный.

– Думаешь, остыл? – Марьяна отхлебнула из своей кружки.

Ну да, не кипяток, но все равно горячий.

Игнат взял ее за руку, заставил поставить кружку на стол. Он развернул Марьяну к себе и мягко, но решительно поцеловал в губы.

Вдруг запахло весной. В душе Марьяны запорхали бабочки. Они медленно опускались в самый низ живота.

Она оперлась рукой на диван, нащупала скомканное покрывало. Ей вдруг показалось, что оно грязное. Да и обивка дивана засаленная. А сколько в нем пыли!..

Марьяна всего лишь мотнула головой, и этого хватило, чтобы Игнат отстранился от нее.

– Здесь грязно, – сказала она.

– В сумках белье.

– Этого мало.

В объятиях Игната Марьяна почувствовала себя женщиной. Но вкус мужчины вдохновил ее не только на любовь. Новоиспеченную супругу окрылила мысль о том, что наведение порядка в доме – ее святая обязанность. Она почувствовала в себе силы сделать сегодня то, что хотела отложить на завтра.

Марьяна нашла ведро, тряпку и принялась за приборку. Игнат ей помогал, поэтому дело у них спорилось. Они управились за час-полтора, но очень устали. А нужно было еще натаскать воды, согреть ее, искупаться.

– Я баньку за домом видел. Маленькая, но нам хватит, – сказал муж.

Марьяна покачала головой. Водопровода нет, бак в бане придется заполнять из колодца. А еще печь топить.

Она уже нашла таз и железный кувшин, из которого можно было поливаться. Была у нее и большая кастрюля, чтобы нагреть воду.

А купаться можно прямо у камина. Постелить на пол вокруг таза покрывало, пусть впитывает воду. Потом надо будет вытереть пол. Все просто. Хотя, конечно, потрудиться придется.

Диван уже заправлен, подушки мягкие, одеяло теплое. Все новое, только-только из упаковки.

– Полить? – спросил Игнат и взял кувшин.

Он улыбался, в волнительном предвкушении смотрел на нее. Взгляд смелый, а надежда робкая. Похоже, муж не верил, что жена позволит ему любоваться своей наготой. Как будто в этом было что-то необычное.

– Если только без рук. – Марьяна постаралась отогнать от себя стеснительность.

– Без рук! – поклялся он.