Смерть Луи Наполеона стала шоком еще для одного человека в Англии. Отправляясь на войну, принц не знал самого главного… Очевидно, он обещал своей возлюбленной Бетси Хантер уже скоро вернуться с победой. К сожалению, их тайный брак не позволял вести переписку, и новости от Бетси не могли достигнуть Южной Африки.

Да, отправляясь на войну Луи не знал самого главного – его супруга была беременна.

Отправляясь на войну, принц империи, конечно, не знал, что его возлюбленная ждет ребенка. Мальчик появился на свет в октябре – ноябре 1879 года, то есть уже после гибели Наполеона IV в Африке. Судя по всему, о внуке не знала и императрица Евгения – об этом говорят все ее действия в 1879 году. Может быть, планировалось объявить о браке Элизабет с Луи Наполеоном после его возвращения? Вряд ли мы уже узнаем о планах принца империи. Здесь важно другое – возможная реакция в Европе на новость о том, что у Наполеона III будет внук, если бы об этом стало известно.

Можно только представить, как официальная новость о законном наследнике французского престола подействовала бы на политический мир Франции, но после гибели Наполеона IV это известие и вовсе должно вызвать эффект разорвавшейся бомбы. Сенсация могла быть не менее, а скорее всего более сокрушительной, чем новость о смерти Луи Наполеона.

Но новость сумели скрыть. О внуке императора Наполеона III стали писать лишь спустя несколько лет, когда он уже подрос и скрывать это стало проблематично.

Так уж случилось, но информацию о детских годах сына принца империи можно черпать лишь из газет того времени – стараниями императрицы Евгении и ее окружения все, что можно было скрыть о наследнике, они скрыли. Хотя поначалу Наполеонам приходилось действовать вдогонку газетным публикациям.

Время от времени информация просачивалась в прессу Европы и США, но умелыми действиями и, конечно, большими деньгами, новость дискредитировали – она затухала, и о ней вскоре, конечно, забывали.

При всем при этом появление новых статей о наследнике Наполеона IV происходило регулярно – это продолжалось примерно до 1905–1908 годов, после чего в пространстве средств массовой информации наступает гробовая тишина. Императрица Евгения прожила до 1920 года и до конца дней препятствовала появлению новых сведений о своем внуке.

События того времени, связанные с сыном принца империи, мы попытались реконструировать на основе газетных статей, воспоминаний участников событий, фактов из жизни императрицы Евгении и ее близких.

Наиболее вероятно, что Элизабет Хантер продолжала при необходимости пользоваться псевдонимом «мадам Уоткинс» – пока ребенок не родился, она не могла представить его миру. Можно только догадываться, как на несчастную женщину повлияло известие о смерти Луи Наполеона, но за возлюбленных все решила судьба.

В одной из статей британской газеты «Дейли Кроникл» сообщается, что перед отъездом в Африку принц империи передал Элизабет 400 фунтов. До этого она уже получила от него 895 фунтов[144]. В некоторых газетах была информация о том, что Бетси получила деньги и сверх указанных сумм, а происходило это в то время, когда принц находился уже в дороге. Кто передал наличные, осталось тайной, хотя проскальзывала информация, что посредником выступал Э. Руэр.

Так что финансы на жизнь у Бетси Хантер были, а при той скромной жизни, которую она вела, указанных средств было достаточно. И, кроме того, что-то Бетси получила по наследству.

Точная дата рождения сына и наследника Наполеона IV пока неизвестна – это, как мы уже упоминали, один из дней октября – ноября 1879 года. В газетах последних десятилетий XIX века постоянно фигурирует дата 15 января 1880 года[145], но она явно вымышленная. Луи Наполеон расстался с Бетси 27 февраля 1879 года, так что она никак не могла родить спустя почти год. Впервые дату «15 января 1880 года» сообщила американская газета «Цинциннати Энквайер», причем в статье корреспондента Карла Мелита говорилось о том, что императрица Евгения официально признала внука и было объявлено, что он родился в законном браке и в католической вере.

По другим публикациям известно, что Бетси появилась в Камден Плейс, скорее всего, летом или осенью 1880 года – первое знакомство с императрицей Евгенией состоялось, очевидно, тогда же. Естественно, вдова принца Луи Наполеона предъявила документы – свидетельство о браке и документ о рождении ребенка. Вряд ли Элизабет отправилась к императрице в Чизлхёрст, не имея доказательств, понимая, что словам доверия не будет. Нельзя исключить того, что Евгения знала Бетси до всех трагических событий. Совершенно точно, что императрица видела ее ребенком в Биаррице.

То, что их встреча и знакомство состоялись, подтверждено одним непреложным фактом – императрица Евгения наняла полицию, которой поручила установить подлинность представленных документов и правдивость рассказа Бетси Хантер. В лондонской газете «Таймс» в 1887 году появилась заметка, которая рассказывала о том, что полицейские опрашивали местных торговцев на Джёрмин-стрит. Владельцам магазинов задавали вопрос, встречали ли они принца империи в компании молодой англичанки по фамилии Уоткинс. Один из свидетелей вспомнил, что однажды встретил молодую англичанку, которая, увидев в витрине портрет принца империи, узнала на фотографии своего возлюбленного. Далее в статье сообщается, что молодая женщина с младенцем на руках посещала Камден Плейс[146].

Кроме этого, Бетси Хантер (в газетной статье – молодая женщина) встретилась в Эженом Руэром, который попытался убедить ее, что брак не является законным, но секретарь императрицы лукавил. Более того, скорее всего, он выполнял задание семьи Бонапартов. Интересно, что парижская газета «Teh Galignant’s Messenger» сообщала о том, что письма Луи Наполеона и Бетси Хантер в газету отнес именно Э. Руэр!

Присмотревшись внимательней к действиям этого господина, начинаешь задавать себе вопрос: насколько сильно Руэр был предан императору Наполеону III и императрице Евгении? Как искусный и многоопытный политический деятель Э. Руэр вполне мог играть несколько партий одновременно – одну за императора, вторую за принца Виктора, третью за себя. Оценивая некоторые его действия, возникает ощущение, что иногда он действовал против Бонапартов, оставаясь при этом лидером бонапартистов. Конечно, Руэр не шел напролом, а, как знаменитый Талейран, умел исполнять пожелания нескольких сторон, зачастую находившихся на разных полюсах политического мира. Его тайную дипломатию подтверждает и тот факт, что после смерти принца империи он отошел от дел, словно считая себя виновным. Может быть, он и виновен? Но эту тайну господин Руэр унес с собой в могилу.